Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство

В ночь со среды на четверг я спала скверно и крайне тревожилась из-за предстоящего рабочего дня. В шесть сработал будильник, я встала, приняла душ, умылась и выпила кофе. Но кофе не помог. Я страшно нервничала.

Я боюсь начинать что-то новое, боюсь незнакомых условий, мест, людей, даже вещей. Боюсь что-нибудь испортить и сделать не так. Боюсь ошибок.

Оставалось полчаса, до того как придется поднимать девочек. Я поставила диск с упражнениями и выполнила тридцатиминутный комплекс йоги. Это действительно помогло. Я успокоилась, сосредоточилась и исполнилась оптимизма.

Идя наверх будить дочерей, я напоминала себе, что самый худший вариант развития событий — увольнение.

И, честно говоря, это будет сущим облегчением — больше не придется беспокоиться.

Пока девочки собирались, я стояла перед зеркалом и гадала, что надеть. Предстоял важный день. Я хотела выглядеть профессионалом и чувствовать себя комфортно.

Я хмурилась, рассматривая ряд вешалок. У меня огромный гардероб. Я прекрасно понимала, что в новом жилище такого не будет. Где держать все эти красивые вещи? Придется их рассортировать и избавиться от половины. Например, продать в сэконд-хэнд.

В конце концов я надела черные брюки свободного покроя и изящный тонкий свитер под жакет с поясом. Пояс — темно-синий, с большой квадратной пряжкой, благодаря чему мой наряд хоть и выглядел консервативно, но не казался старомодным. Меньше всего мне хотелось выглядеть чересчур ярко и экстравагантно.

Я проводила старших девочек на автобусную остановку, прибрала наверху и повезла Тори в сад. Я еще не сказала дочерям, что выхожу на работу, и уж точно не признаюсь, что работать мне предстоит на Марту Зинсер. Джемме сейчас и без того нелегко. Меньше всего ей нужны проблемы в школе.

Но возможно, Ева Зинсер уже проболталась?

Я стиснула руль. Об этом я не подумала.

Может быть, Марта еще не сказала дочери. Может быть, она хочет сначала взглянуть, как пойдут дела.

Я слегка расслабилась, перестала цепляться за руль и поехала в Ярроу-Пойнтс. Марта живет через улицу от меня, и ее офис на самом деле — всего лишь перестроенный гостевой флигель позади дома.

Сама мысль, что я буду работать дома у Марты, казалась странной. Останавливая машину на подъездной дорожке и шагая через лужайку, я чувствовала себя скорее домработницей, чем секретарем.

Не исключено, что она попросит оказывать ей личные услуги — принести кофе, забрать белье из прачечной, встретить Еву после школы…

Я вздрогнула. Мои каблуки цокали по ступенькам, которые ведут от подъездной дорожки к входной двери.

С колотящимся сердцем я постучала. Открыла женщина средних лет.

— Входите, входите, — сказала она и одновременно протянула руку. — Я Сьюзен, администратор. Вскоре вы меня смените. Марты пока нет, — добавила Сьюзен, закрывая за мной дверь. — Она на Восточном побережье и вернется только в понедельник, так что у нас тише, чем обычно.

— У вас много сотрудников, — заметила я, оглядывая офис. Помещение казалось очень просторным из-за огромных окон, стеклянных люков и ярких ламп. Вдоль стен стояли рабочие столы, а в центре — длинный белый стол для переговоров.

— Пять человек, но Марта подумывает о том, чтобы нанять еще одного сотрудника. Бизнес расширяется, слава Богу, хоть и понемножку.

— А когда приедут остальные? — спросила я, сжимая в руках сумочку и коробку с ленчем.

— Трудно сказать, — бодро отвечала Сьюзен. — Вскоре сами убедитесь, что никто тут не засекает время. У каждого сотрудника — свои клиенты и текущие проекты, не говоря уже о том, что надо привлекать новых заказчиков, поэтому все бегают туда-сюда. Я покажу вам офис.

В конторе была маленькая кухонька, умывальник и кладовка, на каждом столе стоял отличный компьютер.

— Сегодня наблюдайте за тем, что делаю я, — сказала Сьюзен, разъясняя свои утренние обязанности. — Но не пугайтесь, даже если что-нибудь забудете. «Зинсер дизайн» принадлежит Марте, но все мы одна команда. Мы помогаем друг другу.

Мы сидели за столом Сьюзен, бок о бок, и разбирали почту, когда открылась дверь и появились прочие сотрудники.

Первым пришел художник Роберт — он может нарисовать буквально все на свете, и я практически уверена, что он гей. Потом — Элли, двадцатилетняя красавица с синими глазами, светлыми кудряшками и изящным подбородком. Последней приехала Мелани. Она высокая и стройная, даже долговязая. Почему-то мне кажется, что она из Техаса, но, знакомясь со мной, Мелани сказала, что она канадка. Она только что завершила презентацию и невероятно рада, что все закончилось. Я узнала, что Мелани — или Мэл, как ее здесь называют, — работает вместо человека, которого Марта наняла в прошлом году, чтобы, в свою очередь, заменить какого-то всем известного Криса.

Я пыталась запомнить имена и лица, когда Сьюзен сообщила, что настало время ленча, и спросила, взяла ли я еду из дома или поеду куда-нибудь перекусить.

— У меня все с собой, — ответила я. — Я не знала, принято ли в фирме ездить домой на ленч.

Роберт услышал мои слова и откинулся на спинку кресла.