Сломанные куклы

Мы обследовали гостиную, проверив все, включая заднюю поверхность висящего на стене телевизора и пол под светлым кожаным диваном. Я просунул руку между подушек и подлокотниками, но и там не нашел ничего, кроме пуха, нескольких монеток и какой-то органики сомнительного происхождения. Ничего не нашлось и на полке с DVD-дисками, и в каждом из этих дисков. Из гостиной мы прошли в кухню, но и там не было ничего интересного.

– Ладно, Уинтер, пойдем уже.

– Что-то обязательно должно быть.

– Только потому, что ты так сказал? Слушай, я пошла. Если хочешь продолжать искать, ищи, я подожду в машине.

И она направилась к коридору. Я в последний раз прошелся взглядом по кухне и пошел за Темплтон. Через гостиную в коридор проникал солнечный свет, подсвечивая ламинат. И тут мой взгляд за что-то зацепился. Присмотревшись, я увидел на полу потертости, а подняв голову, заметил, что прямо над ними располагается вход на чердак. Темплтон тем временем уже подошла к двери.

– Подожди, – прокричал я и побежал назад, на кухню, чтобы взять стул.

Темплтон ждала в коридоре, нервно отбивая по полу чечетку. Весь ее вид говорил о том, что она в крайнем нетерпении.

– Пора идти, Уинтер. У меня плохое предчувствие, Моррис будет здесь с минуты на минуту.

Я не обратил на ее слова никакого внимания, залез на стул и посмотрел, что было над крышкой. Там стояла небольшая консервная банка квадратной формы. Я взял ее, слез со стула и поддел крышку. Внутри был мобильный телефон и выписка с банковского счета Джейми Морриса. Выписка охватывала период с первого по тридцатое ноября. Вклад был на две тысячи фунтов, и с него было сделано четыре еженедельных платежа некоему Саймону Стивенсу. Суммы платежей были каждый раз разные, но уходили они всегда по пятницам.

Мобильный телефон был дешевой модели: у него не было никаких дополнительных функций – ни полноценной клавиатуры, ни сенсорного дисплея. В списке вызовов был только один номер. За последнюю неделю Моррис набрал его восемь раз. Три из этих восьми звонков он сделал вчера утром. Темплтон пыталась подсмотреть у меня из-за спины, положив руку мне на плечо. У себя на шее я чувствовал ее дыхание. Теперь ее нетерпение сменилось удивлением. Я нажал кнопку вызова и поставил телефон на громкую связь. Через три гудка на том конце включился автоответчик: «Вы позвонили в офис Саймона Стивенса, частного детектива. Сейчас я не могу вам ответить, оставьте ваши имя и телефон, и я перезвоню вам при первой возможности».

47

Рэйчел думала, что ей было страшно раньше, но по сравнению с тем, что она испытывала сейчас, тот страх был лишь легкой тревогой. Она пребывала в абсолютном ужасе. Он охватил ее всю и превратил в маленького беззащитного ребенка. Она свернулась в углу и укрылась одеялом, молясь и давая самые разные обещания.

Адам сказал, что вернется, когда придумает подходящее наказание. Что это могло означать? Каким может быть наказание за попытку побега? Может, как раз сейчас он и решит покопаться у нее в мозгу? Воображение услужливо выдавало образы жужжащей электропилы и невыносимый запах горелых костей. Она представила, как Адам разрезает ей мозг. Картинка была настолько реальной, что она практически ощутила, как это будет происходить. Наверное, он накачает ее лекарствами, как в прошлый раз.

Она пыталась остановить эту мысль, не дать ей ходу, но, чем больше она старалась не думать об этом, тем сильнее правда лезла наружу. Препарат, который Адам ей вкалывал, настолько сильно обострял болевые ощущения, что ножевые порезы были эквивалентны расстрелу ее нервных окончаний огнеметом. Насколько сильнее будет боль, если он будет копаться в ее черепе? А вдруг он поэкспериментирует с дозировкой и она сойдет с ума от боли?

Врубился свет, и Рэйчел сильнее вжалась в угол. Выпученными от ужаса глазами она уставилась в ближайшую камеру. Ее трясло, зубы стучали. Она переводила взгляд с одной камеры на другую, двигая головой против часовой стрелки. Прошла почти целая минута, но колонки молчали. Тишина нервировала ее, ожидать решения Адама было мучительно. Он манипулировал ее сознанием, и, что самое ужасное, у него это отлично получалось. Рэйчел хотелось кричать, чтобы он оставил ее в покое, но она заставила себя сидеть тихо, потому что знала, что именно этого он от нее и хотел.

Как и в прошлый раз, сервировка была на уровне – стеклянный стакан, столовое серебро и аккуратно сложенная белая салфетка. Еда была подана на фарфоровой посуде, но это опять были консервы – макаронные колечки с соусом.

При взгляде на стакан ее голова снова наполнилась черными мыслями. Она могла бы разбить его о стену и одним из осколков разрезать себе бедренную артерию по всей длине. Это был бы самый быстрый и эффективный способ покончить с собой, она за считаные минуты умерла бы от потери крови. Побуждение было так сильно, что, глядя на ногу, она наполовину ожидала увидеть кровь, проступающую через серые спортивные штаны. Потом Рэйчел отбросила эту мысль и приказала себе собраться. Опустившись на пол, она скрестила ноги и прислонилась спиной к стене.

– Это ты, Ева?