Сломанные куклы

— Нет, родной, ошибаешься. И я им не прислуживаю, и они ко мне на поклон не ходят. Так, понемногу вместе работаем.

— Послушай, Глеб, ну это же несерьезно, совсем ведь у тебя это не бизнес — приехал, поговорил, на компьютере чего-то там потренькал! У тебя хоть офис приличный где-нибудь есть? Ну, подчиненные там, недвижимость какая-нибудь производственная?

— Офис — это место, куда я по утрам хожу на работу? Нет, такого счастья я не имею. У меня есть мой Дом, а в работе мне помогает один очень хороший секретарь. Кофе, в зависимости от погоды и от настроения, я иногда варю себе сам.

Настроенный поязвить Марек упорно продолжал.

— Ну-ну… И трудовой книжки у тебя наверняка нет, и на человеческую пенсию к старости ты себе ничего не заработал. Так ведь? Или я не прав?

Капитан Глеб глянул в очередной раз на дверь дальней комнаты и, разочарованный, снова повернулся к Мареку.

— Чего с Назаром не поделили?

Марек раздраженно махнул рукой.

— A-а, дело тухлое… Недавно тут предложили мне в администрации заняться организацией спортивной рыбалки на реке, платные участки разметить, расценки под это дело разработать, ну и все такое прочее. Сейчас же ведь везде новые веяния, понимаешь, сверху, из области, им приказали организовать типа концессии для частников на разные темы. Ну и по отдыху, по спорту тоже, особенно на реке нашей, на водохранилище. Для меня-то это хорошо, под мой рыболовный магазин тема уж очень плотно подходит. Ну вот, по весне я и начал этим делом всерьез заниматься. Не один, конечно, партнеров деловых в нашей администрации-то мне еще раньше посоветовали, москвичей. Вроде ребята толковые, правда пальцы все время в разговорах гнут, но это мы еще посмотрим… Я, конечно, сначала с Вадиком посоветовался, хотел с ним это дело начинать, а он все тянул, все от обсуждения-то предметного отлынивал… Короче, в марте нарисовался у меня в магазине Назар и сходу так прямо и заявляет, что в областной рыбинспекции эту тему ему отдают. Не фига себе, говорю! Ты чего, говорю, приятель, фактически кидаешь меня, что ли? Тогда, весной, поорали мы друг на друга конкретно, потом как-то вроде все замяли, а вчера он на эту же тему на разборку ко мне в особняк бухой приехал. Прикинь, а?! Тоже мне кореш! Если он не поймет все по-хорошему, то ему быстро в органах объяснят, как надо…

— Может, ты в чем-то не прав? Может, тебе поплотней нужно было бы с ним вначале все дела порешать?

Вспоминая давние обиды, Марек разгорячился, начал махать руками и часто подергивать глазами.

— Ну, извини меня, он и сам ведь хорош! Конечно, если бы сели мы с ним по-человечески, вдвоем, переговорили бы, может, чего путное у нас с ним и получилось — не первый же год друг друга знаем. Со своим-то человеком я еще бабками-то, может, и поделился бы, дак ведь он, козел, понимаешь, своих бандюков автомобильных в эту тему тащит! Видно, что просекать понемногу эти кретины начали, что дело-то наклевывается вкусное!

Противно заверещал звонок мобильного. Марек с досадой поддернул свитер, достал из штанов телефон, посмотрел на него. Внезапно побледнев, тихо произнес:

— Извини. Мне срочно… нужно звонить. Мне звонят. Я сейчас…

Придержав розового кандидата наук за плечи на стуле, Герман Данилов оставил грамотного собеседника сидеть за столом и махнул рукой Глебу. Осанисто и не спеша подошел.

— Прикинь, вроде бы как ученый, а тоже мне — уже нажрался! Чего он там сможет умного-то напридумывать в своей лаборатории, если привык уже до обеда в дупель нарезаться?! Пошли, что ли, покурим.

Открыв своим ключом дверь их четырехквартирного блока, ведущую на лестничную площадку, Герман широким жестом пригласил Глеба к подоконнику запасного выхода.

— Давно приехал, а? Чего не заглядывал к нам пораньше-то, до всего этого?

Данилов массивно возвышался над Глебом и говорил значительно, щурясь на него сквозь дымок тонкой сигареты.

Он явно знал, что и костюм на нем хорош, и ботинки у него дорогие, а галстук — тот вообще коллекционный. Но мягкий подбородок и плохие прокуренные зубы являлись не самыми удачными элементами гарнитура по имени Герман.

…Когда они, потрепавшись несколько минут ни о чем, вернулись в квартиру, мамаша Данилова все еще продолжала развлекать гостей значительными семейными воспоминаниями.

— Представляете, отец Германа в молодости был таким брезгливым, таким интеллигентным, что, когда у нас телилась корова, он входил в хлев исключительно спиной вперед, брал, не глядя, постромки — ему заранее их как надо привязывали — и тянул, тянул теленка…

Герман солидно смутился.

— Ну ма…

Мамаша его перебила.

— Не нукай! Правда ведь, было все так, чего уж такого-то! А сейчас, гости дорогие, приедет священник! Мы ведь пригласили батюшку к нам за стол, он немного опаздывает, но ничего особенного, можно и без него выпить, пока в ожидании-то. Скоро, скоро по обычаю помянем рабу божию, невинную…

— Слушай, давай врежем, пока тут все эти рассядутся!

Марек с двумя рюмками в опущенных руках стремительно притиснулся к Глебу.

— Давай, чего ты, не стесняйся — все свои.

Марек оживленно вращал глазами и припрыгивал от нетерпения.