Сломанные куклы

— Не-е, я уже три месяца просыпаюсь рано… Как самосвалы на карьер ездить стали, так и начался мой нынешний режим. Да и птиц рядом много, начинают каркать с утра — не уснешь…

Глеб приложил руки к белому боку печурки:

— Электричество тебе еще не отрубили?

Серый презрительно хмыкнул:

— Ну, что же я, совсем, что ли…

— Тогда включай освещение, а то я тебя на ощупь плохо слышу.

— А я привык…

Маленькая лампочка в оранжевом абажуре мгновенно разогнала незаметно наступившие сумерки и сразу же отеплила комнатку. Серый взял чашку и отодвинулся из светлого круга.

— Лежу я тут как-то, в потолок уставился и думаю: «А ведь самые засиженные мухами лампочки — они ведь самые качественные! Дольше других горят».

— А чего ты здесь в потолок смотришь, а не дома?

— Да ну их…

Серый поерзал на диване:

— После морей, когда контора моя развалилась, ну ты же знаешь про эти дела… Радистов-то на берегу никуда особо сейчас не берут… Теща поныла, поныла и пристроила меня в свой зверосовхоз экспедитором. Возить отходы от рыбацких бригад с водохранилища в кормоцех; песцов-то этих, чернобурок, ханориков разных у нас в зверосовхозе рыбными кишками кормят и всякой такой дребеденью… Особенно когда они щенные, то им кровь замороженную из Дании, из Финляндии рефрижераторами привозят, в кормоцехе с рыбной мукой и потрохами эту кровищу перемешивают, а потом в котлах варят… С кормами-то вообще выгодно там работать! Теща уже лет двадцать заведующая холодильником в этом зверосовхозе, кишки импортные морозит. Все учила меня, как перевесы, недовесы делать по потрохам-то… Потом чем-то я начальству ихнему не угодил, не знаю, может, денег мало им от рыбаков привозил или чего другое… Там же откаты денежные на каждом углу, а я особо-то этого не умею… Ну, теща пару раз наорала на меня дома, потом сказала, что директор меня уволил, чтобы я не совался больше в совхоз. В вытрезвитель меня даже сдала, чтобы я по этому поводу-то и не думал рыпаться. Ну, напился я тогда, после увольнения, она этих вызвала, мне ласты скрутили, в «воронок» засунули… Говорят, что я там орал, буянил, колотился, дай бог!

— Били?

— Что ты! Только раз старшина, пожилой такой дядька, зашел в камеру, прижал меня в угол, а другой дежурный ботинки с меня снял и за дверь выставил. Я потом босыми ногами потукал, потукал — больно. Ну я и перестал. Не знаю… Директор-то зверьковый вроде ничего мужик был, может, и не он это придумал, может, теща сама меня сплавила? Да ну ее вообще… Вот такая тряхомудия со мной тогда и приключилась.

Закашлявшись, Серега сильно отхаркался, встал к печке, сплюнул на дрова.

— Пробовал я после этого «бизьнесом» заниматься, но как-то опять не удалось, и ведь все как надо делал, по уму, на мази такое хорошее дело было! Эх… Не повезло, понимаешь… Да чего я тебе тут толкую, небось тебе уже про все это раньше меня доложили.

— Чем сейчас живешь?

Серов внезапно сунулся под абажур, блеснул навстречу сумасшедшими глазами.

— Во! Смотри, Глеб! «Пикалка», кормилица моя ненаглядная!

Неожиданно он вскочил, опять подбежал к печке, резво вытащил из угла неуклюжую металлическую рамку, укрепленную на короткой, толстой, похожей на черенок лопаты, палке. Так же сноровисто Серый достал из шкафа противогазную сумку, обмотанную тонким проводом, и лихо напялил на голову большие черные наушники.

— Мне мужики знакомые на заводе генератор подобрали, остальное я сам по журналу сделал, откалибровал как надо, работает дай боже!

Капитан Глеб почувствовал неприятное волнение.

— Послушай, а для чего тебе все эти дурацкие причиндалы? В войнушку, что ли, с тем дедком на воротах играете?

— Не, что ты! Тут другое… На реке, ну на Стрелке, знаешь же, раньше, в царские-то времена, баржи стояли, разгружались, купцов там всегда было видимо-невидимо, бурлаки пьянствовали, весь берег кабаками был тогда заставлен. Вот я с моей «пикалкой» и брожу там иногда. Монеты нахожу старинные, пуговицы с орлами, крестики разные под берегом-то иногда вымывает. Всяко бывает… Москвичи приезжают иногда за этими вещичками, вот я им, что найду, выгодно и толкаю. Но знаешь, это пока все мелочь, я верное место знаю, где не такими редкостями можно разжиться, крупняк там точно есть; если правильно ухватить, то на всю жизнь хватит!

Увлеченно размахивающий под абажуром длинными руками, весь опутанный проводами, с неуклюжими наушниками на лохматой, нечесаной голове, Серега был страшен.

— Прикинь — покопаешься в обрыве полдня, скинешь по-быстрому, что нарыл, перекупщикам, чекушечку возьмешь, согреешься! И так хорошо становится! И с другими мужиками можно душевно поговорить, и выпить за компанию, там много кто чего путевого рассказывает, роются там по-разному, и с завода приезжают в выходные, из зверушника моего тоже есть несколько ребят. Там у нас своя такая команда организовалась!

Давай, прячь вон под коврик у печки, ну под любой его угол, какую-нибудь мелочугу, медную или беленькую, все равно, угадаю где! Я отвернусь.

Капитан Глеб порылся в карманах. Вытащил монетку, наклонился к домотканому тряпичному половичку.

— Все? Готово?