Сломанные побеги

Аркадий Семенович подошел к книжному шкафу и достал из второго ряда из-за нот шесть общих тетрадей с помятыми углами и положил на стол.

— Забирай. Теперь уже все потеряло свой смысл. О моем героическом папаше тоже напиши. Одной главы с него хватит.

— Я очень хорошо помню Семена Демьяновича. Мудрый был мужик.

— Мудрый. Это точно. Всех его сотоварищей расстреляли, а он выжил. Одних орденов килограммов пять будет. Вопрос: за что? На войне не воевал, землю не пахал, Днепрогэс не строил. Но о нем мы как-нибудь отдельно поговорим. Ты мне скажи лучше, кому доверишь материал печатать? Ты же от руки пишешь? Перьевой ручкой? Раньше тебе жена помогала, а теперь?

— Алена и печатает. Мы с ней остались в хороших отношениях. Даже перезваниваемся иногда. Но стена между нами стоит крепкая. Я толкался плечом, но ни в какую.

— Она тебя любит.

— Я ее тоже. Только никому от этого не легче.

— Найди машинистку на стороне. Алене лучше не знать о твоем творчестве.

— Я уже думал об этом. О моих делах в издательстве Алене тоже лучше не знать. Она же мне говорила: «Я уйду, и твоя фортуна за мной следом». Как в воду смотрела. Но ничего, нас хрен сломаешь. Мы еще пошумим! У тебя выпить пет ничего?

— Ты же пока не допьешь, не уйдешь. Асам я давно ничего не покупаю. Сбегай, магазин подносом. Молодой еще. Пожалуй, и я с тобой выпью.

После нескольких рюмок диалог оживился, и они проболтали до позднего вечера.

Время прошло незаметно. И опять Паша поехал домой на метро.

5.

Подглядывать в замочную скважину — некрасиво. Но именно этим ему предложили заняться, и Павел Михайлович чувствовал себя не в своей тарелке. Другое дело наблюдать за людьми со стороны, делать собственные выводы, остальное додумывать, подключая фантазию и складывая результаты в общий мешок. Есть кусок глины, лепи в свое удовольствие. Никто от тебя не требует сходства с вымышленным персонажем. Его пет в природе. И слава Богу! Но теперь от тебя ждут не только узнаваемости, но требуют сделать из оригинала карикатуру. Превратиться в одночасье из сочинителя криминальных историй в репортера «желтой» прессы и выдавать свои помои за истину в последней инстанции.

Аркадий забраковал его наброски. Композитор получался белым и пушистым. Две-три скандальные истории не спасали положение, а выглядели клеветой, поклепом на хорошего, всеми уважаемого человека.

— Скучное чтиво! — поморщился Аркадий Семенович. — Ты должен ударить читателя обухом по голове. Женщины должны краснеть, а мужчины восхищаться и завидовать. Настроение книги должно меняться от главы к главе, как и чувства. Зачем мне тебя учить? Ты все это умеешь делать. Нужна страсть! Любовь, сочувствие, страх, секс, криминал, ненависть, триумф, падение и, наконец, хэппи-энд.

— В гробу?

— Для многих гроб становится счастливым концом.

— Это будешь не ты.

— Напиши роман о композиторе. Крепкий триллер. Без ссылок на определенную личность. А потом вставь в книгу конкретные факты. Так тебе будет удобней. Развяжешь себе руки. Дай волю своей фантазии, а потом подгони костюмчик к моему размерчику. Работа муторная, но не такая мучительная.

Хорошо советовать. Павел расхаживал по комнате третий день и не написал ни одной строчки. Никаких разочарований. Он имел о себе слишком высокое мнение, чтобы опустить руки и скиснуть. Нет, разумеется, дело будет доведено до логического конца и книга получится не хуже других. Вот только с чего начать? Как зацепиться за нужную ниточку?

Его потревожил телефонный звонок.

— Здравствуйте, господин Слепцов.

— Добрый день. С кем говорю?

— С Леной Новоселовой. Журналисткой. Знакомство в метро помните?

Конечно он ее помнил. Только не думал, что она позвонит. Павел почувствовал, как участился пульс.

— Рад. Выдержите слово.

— Всегда. Мы можем встретиться?

— Когда пожелаете.

— Можем погулять в парке. Не так жарко.

— Усадьба Суханово. Рядом с Москвой. Идет?

— Где встретимся?

— В любом удобном для вас месте.

— Выход из метро «Чистые пруды». Памятник Грибоедову. Я могу быть там через час.

— Я успею.

Девушка положила трубку.

Непонятно, что его больше радовало, звонок зеленоглазой красавицы или повод отлынуть от работы, не трогающейся с места. Чистый лист на столе всегда вызов. Брошенная в лицо перчатка. Момент можно оттянуть, но поединок неизбежен.

На свидание Слепцов прибыл вовремя. Белый костюм, бежевый галстук и комбинированные белые с коричневым ботинки, купленные в Милане. Смотрелся он очень эффектно, только не мог примерить на себя ушедшую навсегда молодость. Молодость встречала его возле памятника великому классику и выглядела очень скромно. Красота не требует украшений.

— Вы на машине? А я решила, что мы поедем на электричке.

— По городу проще и быстрее ездить на метро. Пробки. А на природу лучше на машине.

— Очень хорошо. Значит, коньяк вы пить не будете.

— Не любите запах алкоголя?

— Почему же. Можно и выпить. Не люблю заторможенную реакцию. Умственную.

— Понимаю. Сожалею, но я не вижу себя со стороны. А мне рекомендуют сделать это. Настоятельно.

— Тут нет особых проблем.

Они подошли к машине, сели и поехали на природу.