Сломанные сказки (СИ)

Солнце спросило у человечка, почему он плачет. Человечек рассказал про снежинки, про то, что он маленький, а мир такой большой.

- А кто тебе сказал, что мир большой, а ты маленький?

- Мама с папой.

- А где они?

- Ушли... и не вернулись.

Солнце посмотрело на местность рядом с норкой:

- Аа. Вижу. Вон домик у реки стоит. Там они живут.

- Как? Значит, они меня бросили?

- Ничего это не значит. Вылезай!

Человечек подумал, да и вылез из своей норки. Шел снег. Снежинки кружились, падали и, падая, смеялись, т.к. знали, что уже скоро, после реки, пара и облаков, они снова будут летать. Человечек увидел, что снежинки не тают. Ведь была зима. И он вдоволь наговорился с ними. И понял, что не надо плакать, когда они тают. Раньше они просто не успевали ему это сказать. А потом снежинки научили его лепить снеговика. А потом Солнышко раздвинуло облака, и посмотрело на Человечка. Убедившись, что все хорошо, оно позволило снегу падать дальше. Ведь была зима.

Человечек гулял в лесу, там он встретил красивую снежную черепаху. Она была долгожительницей, и очень многое рассказала человечку, хоть и говорила очень медленно. А потом...

Потом наступила весна. Снег начал таять. Человечек гулял в лесу и слушал, как ручьи переговариваются между собой, а первые перелетные птицы радуются теплому Солнышку. А потом прилетели лебеди. Они познакомились с человечком и быстро подружились. Лучших рассказчиков было не сыскать. Они рассказывали про дальние страны, диковинные растения и животные, высокие горы и быстрые реки. А человечек слушал и жалел, что у него нет крыльев.

А потом наступило лето. Расцвели цветы, деревья покрылись листвой. В лес пришли звери: лисы, медведи, зайцы. Прилетел попугай невесть откуда. Шло время. Человечек гулял, общался с животными, черепахой, попугаем. Он никогда не ходил к реке, не ходил к дому, т.к. был уверен, что его родители бросили его, и он не хотел мешать им жить так, как хотели они, т.е. без него.

Лето пролетело быстро, как всегда пролетает лето. Птицы собирались в стаи и улетали на юг. Животные тоже уходили, и скоро человечек остался один. Нет. Не совсем один. Черепаха же осталась и попугай. И Солнце. Его, правда, за тучами было не видно. Но иногда оно появлялось и улыбалось. А потом наступила зима. Появились снежинки. Только это была очень холодная зима. Человечек забрался в свою норку, но и там мороз доставал его и пробирал до костей. Однажды человечек понял, что еще чуть-чуть, и он замерзнет совсем. Он вышел из норки и увидел падающую звезду, и загадал, чтобы было тепло. Звезда согласно мигнула и исчезла. А человечек побрел к домику у реки. В доме горел свет. Он тихонько постучался в дверь. И на вопрос, кто там, ответил, что очень замерз, и можно ли погреться хотя бы чуть-чуть. Дверь открыли. В домике действительно жили его родители. Они накормили его ужином и уложили спать в теплую постельку. А утром он снова ушел, т.к. по-прежнему не хотел им мешать.

А уже началась весенняя капель. Человечек сидел на пенечке и ждал, когда прилетят птицы, и прибегут звери. Он услышал тихий стук шагов. Он обернулся и увидел своих родителей, которых вело Солнце. Даже не вело, а так тихонько подталкивало лучиками. Они поговорили. Долго говорили. Обо все и ни о чем. А потом они попросили человечка вернуться домой. Человечек вернулся.

Они жили и были счастливы. А осенью лебеди полетели в заморские страны и взяли их с собой. А весной они вернулись домой. А следующей осенью снова полетели в другие заморские страны. И увидели мир, который был огромным, но не страшным. И они поняли, что они не маленькие, а такие, какие должны быть.

Сотни тысяч кислых мин, бесноватых физиономий, корчившихся от боли рож - толпа шла по большой улице в сердце города. По дороге катилось нечто притягательное и одновременно ужасное для всех. Это была точка отсчета - нового времени. Времени, где не будет чувств. Времени, где не будет разума. Будет только Ничто.

Мыслящая часть толпы все время пыталась оглядеть и пощупать катящееся нечто. Но остальные, в своем безумном желании молиться ему, убивали особенно страждущих знаний. Мудрецы сдавались. Но запоминали все, чтобы потом, войдя в свои комнаты, препарировать знания под четким руководством чистого разума.