Сломанные сны (СИ)

Непривычная духота и теснота напомнила о тысяче похожих друг на друга днях, проведённых в берлоге повара Акатацу. Но с одним отличием — в квартире Шизуо не было использованных шприцов, склянок, порошков и таблеток цвета лживого неба. Слишком пустая обитель, говорившая о том, что её хозяин использует её лишь для сна, и то не факт, что каждую ночь. И под светом, пробивающимся сквозь открытое окно, Мики чувствовала себя неуютно на смятых чужих простынях. Особенно учитывая, что Шизуо, как истинный джентльмен, охранял её сон на самодельном футоне на приличном, насколько позволял размер комнаты, расстоянии, пока она нежилась в его кровати. Авакусу, долго ворочаясь, наконец сдалась, свесив руку с кровати. Уснуть она не сможет — совесть пела серенады получше мартовских котов под окном. И мельком Мики заметила, как Шизуо открыл и закрыл глаза, ему явно не спалось из солидарности.

— Переживаешь из-за сестры? — словно прочитал её мысли Хейваджима.

Авакусу нервно поёрзала и попыталась натянуть одеяло на голову, словно застыдившаяся школьница.

— Вдруг её уже сдали и сейчас закапывают в горах… Мне не следовало сбегать.

— Может, и так, — тяжко вздохнув, согласился Шизуо. — Но сбежала ты не только сегодня.

Авакусу сделала вид, что не поняла упрёка в свой адрес, Хейваджима не стал открыто журить её за побег от подпольного доктора, но Мики осознала только сейчас, что сбежала она ещё десять лет назад и до сих пор бежит.

— Ничего с ней не случится. Никки та ещё лиса и найдет выход из ситуации. — Попытка успокоить саму себя. — Чёрт, уж лучше у меня был бы брат знаменитость, чем безбашенная сестра, влюблённая в якудза, но не ненавидящая семью, с примесью помешательства на Хром.

— С этим не поспоришь, — Шизуо резко подался вперёд и, прихватив пачку сигарет, забрался на другой конец кровати, к открытому окну, расположившись на подоконнике. После эфемерно вспыхнувшего пламени зажигалки тяжёлый дымок направился в сторону пустой ночи.

Теперь Мики понимала, что точно не уснёт. Находиться на одной кровати с человеком, к которому она питала нежные чувства — то же самое, что посадить кота у прилавка с мясом. Слишком соблазнительно. Ночной свет гулял по светлому рельефу обнаженного торса, Шизуо ленивым, но привычным жестом, стряхивал пепел за пределы комнаты, делая очередную горькую затяжку. Авакусу сделала глубокий вдох, словно пытаясь втянуть в себя то же ощущение, которые испытывал Хейваджима. И подавшись вперёд, младшая Авакусу пристроилась на нахлобученном в ногах одеяле, чуть наклонившись и легонько проведя рукой по колену городской легенды.

— Я тоже хочу затянуться, — губы двигались томно, а глаза влажно блестели.

Шизуо, даже не смутившись, без колебаний перевернул сигарету, протянув кончик, что только что сжимали его губы, а теперь её уста, эротично сомкнувшиеся на желтой полоске, почти дотронувшиеся до его пальцев. В янтарных глазах заиграли пьяные чертики, и Шизуо показалось, что мгновение застыло, но Мики вновь отклонилась назад от сигареты, выпуская дымок в ту же пустоту, но намного медленнее, словно пытаясь замедлить само время.

Двойственное чувство из страха и желания буквально раздирало Хейваджиму изнутри, отдаваясь давящей теснотой в брюках. Он боялся не рассчитать сил и причинить боль девушке, что вошла в его жизнь, заняв немаловажное место, о котором, возможно, не подозревала сама. И в этих мыслях Шизуо не заметил, как уже по инерции вновь затянулся, почувствовав на кончике сигареты вкус чужих губ, и замер — Мики, всё это время смотря в пустоту мрака, задумчиво пристроив голову на сложенных на подоконнике руках, вновь обернулась. Губы приоткрыты, когда взгляд широко распахнут, как крылья бабочки. И она сама потянулась, вновь к сигарете, забравшись к окну, пристроившись полубоксом, чтобы не обжечься, но Хейваджима отвел руку в сторону, к окну, и губы Авакусу не нашли горького дурмана, вместо этого — поцелуй с привкусом горького ментола. Слабый дымок поступил из лёгких парня в её, и она едва не задохнулась, на мгновение отстранившись, выпустив дым в призрачное расстояние между ними, но вновь не решалась прильнуть к устам. Сигарета едва не упала искоркой на простыни, дабы разжечь огонь. Она осталась покинутой дотлевать на подоконнике, ведь свой огонь она оставила на льнувших друг к другу губах в поцелуе.

Как можно нежнее Шизуо положил ладонь на затылок, пропуская взъерошенные каштановые пряди меж пальцев, будто боясь, что Мики вновь может отстраниться, но Авакусу лишь потянулась ближе как мотылёк на огонь, забираясь сверху на бёдра, постыдно прижимаясь, чтобы искусить ещё сильнее. И тогда Шизуо забыл о внутреннем ограничителе, наконец-то дав волю желанию изучить тело под преградой одолженной рубашки, совсем мягкое и хрупкое тело, такое сломается под одним неверным движением. И лаская подставленную шею, Хейваджима сильнее сжал хрупкую талию, скользнув пальцами по щеке.

— Я боюсь тебе навредить. Лучше попроси меня остановиться, пока не поздно.