Сломанные сны (СИ)

— Но на самом деле, все это внушенная твоим сознанием ложь! Ведь правда состоит в том, — Накура указал вытянутой рукой на Никки, — что на самом деле ты винишь окружающих. Что Авакусу не спасли вас, что Акатацу втянули во всё это твою мать! Судьбу, что оказалась так жестока к твоей ничем не примечательной душонке, что теперь тешит лишь собственное эго, пытаясь привлечь внимание окружающих к своему якобы катастрофическому горю! Но чем твоё горе отличается от тысячи подобных? Ничем! Ты такая же тривиальная и посредственная, как и все! Ты не достойна жизни лишь из-за этого, а не только потому, что сбежала со склада, бросив сестру умирать с перерезанным горлом.

Слова этого человека тысячами иголок впивались в неё, пробираясь по коже к венам, к органам, к каждому закоулку парализованного ядом слов телу. Никки ощущала лишь град пощёчин, что жёсткими словами отдавались по барабанным перепонкам.

Накура, преодолев расстояние, обнял Никки, лукавым голосом демона-искусителя прошептав на ухо:

— Желание путем самоубийства сбежать от реальности, которую ты не хочешь принимать, — это так по-человечески! Я люблю тебя, как и всех людей, и поэтому стану твоим Хароном, что проведет тебя в царство Аида.

Чёрная подводка вперемешку с тушью давно растеклась угольной кляксой. Никки не всхлипывала, лишь кусала губы в кровь.

Накура отпустил её, приглашающим жестом указав в сторону токийского залива.

Ночной бриз развевал выкрашенные в цвет вороного крыла волосы, что застилали глаза. Никки, стоя на краю моста, смотрела на собственный саван, что скоро поглотит её навсегда. И она наконец-то искупит свой грех. Грех за то, что выжила. За то, что не спасла сестру. За то, что её отца... За то, что мать…

Никки распахнула заплаканные глаза, расставив руки в сторону, уже готовая рухнуть в морскую пучину.

Мать, что лелеяла мечту создать идеальный наркотик. Но так и не закончила дело всей своей жизни. Потому её убили. Но кто? Авакусу? Акатацу? А что если… Если и этого человека наняли, чтобы избавиться от неё?

Колени Никки задрожали, но не от страха — от гнева.

До этого потухший взгляд расцвёл в пламени ненависти, и, развернувшись, Никки подалась спиной назад в сторону воды, видя ухмылку её друга. Но улыбка Накуры медленно сползала с каждым движением его тела, которое тянуло следом за Никки. Только сейчас Орихара Изая, скрывающийся под именем Накуры, понял, что девушка рукой хватила его за шиворот куртки, и теперь он летит вместе с ней в мерцающую водную гладь.

Истеричный смех парня разнёсся по округе. Изая, зацепившись за край балки моста, висел над заливом. Вцепившись в его руку, повисла и Никки.

— В чём дело, разве ты не собирался спрыгнуть вместе со мной? — грубым тоном прокричала Авакусу.

Подавив смех, Изая произнёс:

— Ничего себе! Признаться, не ожидал подобной выходки! Почему ты потянула меня за собой?

— Потому что ты гребаный шпион якудза. Я не позволю убить себя убийцам моей семьи! Я утоплю тебя в заливе, и посмотрим, какая будет реакция у моего дяди, когда я вернусь в целости и сохранности!

Глаза Изаи расширились в изумлении.

— Знаешь, беру свои слова обратно! Ты не тривиальная посредственность! Ты непосредственная скрытая угроза тишины этого мира! Забирайся по мне наверх!

Никки, не понимая намерение «шпиона», всё же забралась по парню, ногой нарочно стукнув того по макушке, когда забралась на ограду моста.

— Моё имя Орихара Изая, — представился начинающийся информатор, упав рядом с тяжело дышащей Авакусу. — И с сегодняшнего дня я предлагаю тебе информацию, какую смогу найти об Авакусу и Акатацу.

Тёмная фигура раскачивалась на качелях, пытаясь рукой достать небо. Черные косички с плетёными красными шнуровками забавно смотрелись на фоне вульгарно накрашенных темными тенями глаз. Позади неё стоял на спинке качелей информатор Икебукуро, не переставая щебетать сладким ядом, скармливая всю информацию о якудза. Начиная от слухов, что Авакусу сами подстроили смерть Азуми, для того, чтобы Микия смог избавиться от старшего брата, и заканчивая зловещим планом Акатацу подставить Авакусу, убив Азуми. Так мнение Никки лишь укрепилось. Они все убийцы, что уничтожили её семью.

Когда Никки спрыгнула с качелей, Изая, засунув руки в карманы лёгкой куртки, приблизился к озлобленной девушке.

— Ну, так, что насчет платы?

— Платы? — наигранно удивилась Никки, криво улыбнувшись.

— А ты что думала, что у меня приступы альтруизма?

Никки задумчиво почесала подбородок. И словно девушку осенила гениальная идея, она щёлкнула пальцами. Изая насторожился, сощурив глаза, когда Никки с лукавой улыбкой обняла информатора, что попытался отстраниться назад, но из любопытства продолжил наблюдать, и тогда юная Авакусу оставила на его губах глубокий поцелуй.

— Вот моя плата. Больше не дам!