Сломанные сны (СИ)

— Никки. — Управляющий взял её ладони в свои, пытаясь пресечь попытку побега от разговора. — Мы с тобой разные люди…

— Нет! Не начинайте! Только не эти тривиальные речи «мы разные люди, поэтому не можем быть вместе»!

Никки попыталась вскочить, но Акабаяши мертвой хваткой усадил её обратно.

— Никки, проблема не в избитых словах. В первую очередь ты — Авакусу, внучка главы Авакусу-кай, в то время как я Управляющий. От одной вскрывшейся правды о том, что здесь произошло, меня похоронят разобранным на части в разных точках.

— И что с того? — она едва не задохнулась от возмущения. — Вы ведь сами сказали, что я Авакусу! И саму могу решать, что мне делать, как жить, кого любить! Как вы не понимаете! Я ведь вас правда лю…

Акабаяши тут же прижал большой палец к её губам, проведя остальными по щеке, отрицательно покачав головой, не позволяя закончить фразу, от которой внутри всё похолодело. Будто тебя забросили высоко-высоко, и теперь ты фатально падаешь в пропасть, не зная, есть ли там дно.

Даже заранее подготовленные слова, и те застряли меж губ.

— Я принимаю всю ответственность того, что здесь произошло. Мне жаль, что я так с тобой поступил, это была прекрасная ночь, Никки, но на твои чувства я ответить не имею права.

На лицо Авакусу легла тень, она побледнела, словно только что умерла, и смерть эта отразилась на посиневших губах, так и не получивших желаемого поцелуя.

Но печальная меланхолия отвергнутой женщины сменилась слепым гневом.

— А на чувства Куклы? На её бы чувства вы смогли ответить?

Акабаяши молчал, загнанный неожиданной атакой, лишь смотрел на съедающие кислотой боли янтарные глаза, ждавшие приговора.

Игра? Он не мог определить, была ли это игра или искренние чувства. Могла Никки действительно быть в него настолько влюбленной? Возможно, Кукла — да. Но у Никки нет априори причины для подобных ослепляющих чувств.

— Да, смог бы, — ответ вырвался с хрипотцой.

Вспышка гнева, ревности и растерянности снопом искр засияла во влажных глазах. Истеричный хохот вырвался из груди. Словно безумная, Никки ударила по лицу руками, задыхаясь от смеха и потешаясь над собственными чувствами. И в полном отчаянии охрипшим голосом прошептала:

— То есть, если бы я оказалась Куклой, вы бы ответили на мои чувства?

Теперь нервный смешок вырвался у якудза.

— Я думаю, ты передергиваешь.

Акабаяши попытался уже сам сбежать от разговора, принявшего неожиданный оборот.

— Думаете, что у меня просто стокгольмский синдром? — оскорблённо воскликнула отвергнутая, схватив Мизуки за рукав.

— Я тебя не похищал.

— Нет, похищали! И вы сами только что неосознанно признались в том, что никто не знает, где и с кем я нахожусь!

У неё начиналась истерика, как и в первый день, какая ирония. Акабаяши попытался поймать Никки, чтобы успокоить, но та отпрянула как от огня.

— Не трогайте меня! Вы использовали меня!

— Прекрати. Ты взрослая девушка и прекрасно все осознавала, когда лезла ко мне в постель.

Слезы всё-таки предали и скатились по щекам Никки. Мизуки искренне было больно смотреть на эту картину, он готов был уже ударить самого себя за то, что причиняет ей другую боль. Но только причинив боль, он сможет оттолкнуть Никки от себя.

— Вы просто хотели, чтобы я оказалась Куклой, — сквозь слезы прохрипела Никки, — вы изначально делали на это ставку, — подавив полустон, Никки кинулась в ванну, бросив: — Теперь-то я понимаю, что первое впечатление никогда не обманывает: у вас нет сердца!

К чему это было сказано? Причём тут первое впечатление? Но Авакусу уже хлопнула дверью.

— Только не надо резать вены в день, когда дядюшка выпускает тебя на волю, — попытка в шутливой форме снять напряжение не увенчалась успехом.

Никки не ответила. Акабаяши так и застыл с протянутой рукой, но не смог постучать, он и так истерзал её сердце как хищник мясо, поэтому лишь сжал кулак.

— Дверь не заперта. Ты свободна и вольна уйти в любой момент. Тебя отвезут домой.

«Она сейчас чувствует то же, что и я шесть лет назад? Мне от этого не легче. Не думал, что когда-нибудь разобью сердце».

Вероятно, приведя чувства в порядок и себя за одно, Никки вышла из ванны лишь спустя полчаса. Глаза полностью покрасневшие, руки дрожат, нервно натягивая куртку. Лёгкие шаги на каблуках, цоканье отдалялось в направлении двери. Акабаяши, не оборачиваясь, стоя у окна, наблюдал за подъехавшим мотоциклом и с искреннем сожалением жестоко бросил простое «Прости», от которого Никки вздрогнула, застряв в уже открывшихся дверях, которые она так отчаянно всё это время лелеяла надежду снести.

— Не волнуйтесь. Всё, что здесь произошло, останется в этих стенах, — сорвавшимся, но холодным от слез голосом отчеканила Никки и демонстративно хлопнула дверью.

В квартире вновь привычно опустело, стены впитали родную тишину, похоронившую сокровенные тайны этих дней.

Город не спал, как и его жители. Орихара Изая, уже третий раз просматривающий взорвавшое за последний час видео, лишь цинично хохотал, откинувшись на спинку дивана, и сжимал в руках чёрную королеву, после чего подбросил ту в воздух.