Сломанные сны (СИ)

Адзума вздрогнул, виновато опустив взгляд и зарывшись пальцами в спутанные каштановые пряди, после чего покачал головой, срывающимся голосом прокричав:

— Прости! Прости меня, пожалуйста! Я не хотел причинить тебе вреда! Азуми! Из-за неё я потерял контроль и нечаянно задел тебя... Ненавидь меня! Если ты захочешь убить меня, я приму свою участь! Только прости меня!

Адзума плакал подобно ребенку, шмыгая носом, втягивая влагу. Не в силах осмотреть в глаза племянницы, он притупил взор вниз, но опешил, когда его руки коснулась хрупкая ладонь. Он поднял взгляд и встретился с теплой улыбкой на бледном осунувшемся лице, и из груди вырвалось охрипшее:

— Я… не… не… на… вижу.

Акатацу Адзума не верил своим ушам, но Мики погладила его по руке, возвращая в реальность.

— Сес… тра…

И наконец придя в себя, Адзума уже успокоившимся голосом принялся объяснять:

— Камеи застрелил Азуми, после того, как я ранил её. А после сжёг склад. Прости, я виноват во всем. Мне нет прощения, я знаю. Если бы я только не кинулся на неё с ножом, но после того, что я увидел… А Никки. С Никки всё в порядке. Она сбежала со склада, Авакусу её нашли. Она сейчас у Авакусу Микии. Но боюсь, я не смогу теперь вернуть её. Они забрали её к себе.

Адзума хотел добавить как заложницу, но решил оставить этот факт при себе.

— О-тец…

— А, твой отец, Кирито, я пока не могу никак выйти с ним на связь, но как только…

— Так, Адзума-кун, на сегодня, думаю, хватит. Мики нужен покой.

Адзума в последний раз взглянул на племянницу, что благодарно кивнула, когда она прикрыла глаза, по щекам её скатились слезы. Но казалось, девочка нашла успокоение в новости, что хотя бы её сестра в целости и сохранности. Сон эфемерного счастья забрал вновь в свою пучину, поглотив в тернии неизведанного будущего.

Неизведанного будущего, что теперь отдавалось пульсирующей болью в левом плече. Холодная сталь резала плоть, передвигаясь внутри по мышцам, скользя на лезвии боли, что исчезла слишком внезапно, заставляя думать, что жизнь оборвалась и смерть выглядит именно такой пустой и темной.

Девушка, что натянула на себя личину Куклы Вуду лишь раз, когда попросила свою сестру подменить её на переговорах, где требовался переводчик русского языка, не думала, что всё обернётся именно так. Они должны были улететь уже сегодня ночью, после того как настоящая Никки закончит все «свои дела». Мики было страшно, страшно от того, что она не могла сказать нет. И сегодня, когда её сестра, настоящая Кукла Вуду, отравит Авакусу Микию, они отправятся за вендеттой к Акатацу.

«Кто-нибудь, остановите это безумие».

«Может, даже лучше, если я умру. Я ведь должна была умереть еще десять лет назад».

«А значит, всё просто встанет на свои места».

«Но… Никки, что произойдет тогда с Никки?»

Именно эта всплывшая мысль заставила Мики вновь открыть глаза.

Но теперь вместо маски респиратора, что предстала перед ней десять лет назад после его второго рождения, над ней склонилось заботливое лицо подпольного доктора, сына человека, что когда-то спас ей жизнь. Даже алебастровый цвет медицинского халата ослепил глаза после столь долгой тьмы в её мире.

— Я… всё ещё жива?

Кишитани Шинра, ободряюще улыбнувшись, выпрямился, бордо, но по-строгому заявив:

— Ну, судя по тому, что аппарат всё ещё отмеряет ваше сердцебиение — так точно, вы живее всех живых.

«Почему он обращается ко мне на вы?». Ведь они уже были знакомы, и как, самое главное, она попала к подпольному доктору? У Мики было множество вопросов, которые утонули в нечленораздельном бормотании, ведь Кишитини погрузил её вновь в искусственный сон, и Мики лишь могла успеть ухватиться за последние слова:

— Не волнуйтесь, ваши органы не задеты, но из-за сильной боли я пока что подержу вас ещё во сне, чтобы мышцы успели чуть восстановиться. Спокойной ночи.

Следующее пробуждение отозвалось тянущей болью в плече. Кажется, обезболивающее, что поступало в вену, закончилось, либо дозу уменьшили. Но когда Мики очнулась в комнате для пациентов, погружённой в полумрак, хотелось взвыть от боли, но вместо этого она стоически подалась вперед, приняв сидячее положение, и держась за раненое плечо, вытянула ногу, попытавшись встать. Но тут же свалилась, обо что-то запнувшись. Однако фатальной встречи с полом не состоялось: уже почти носом к полу её подхватили под грудь, от чего боль взорвалась новой волной, и Мики простонала.

— Прости, сильно болит? Тебе лучше пока что не делать резких движений, — сонно пробормотал голос, который Мики никак не ожидала услышать.

— Шизуо? — вопрос вырвался хрипом.

Мики бережно усадили на пол, а точнее на футон у её кровати, и теперь сквозь пробивающийся лунный свет Мики отчётливо разглядела объект, о который споткнулась: растрепанный Шизуо присел рядом, осмотрев рану на её плече и убедившись, что та не открылась, облегчённо вздохнул.

— Ш-шизуо-семпай, но что вы тут делаете?

— А, это, — Хейваджима кивнул на своё спальное место. — Сейчас часа три ночи. Когда Шинра сказал, что ты очнулась, я приехал и решил остаться, пока ты вновь не проснёшься. У меня есть к тебе множество вопросов, знаешь ли.