Сломанные вещи. Книга 1

Волосы у него, оказывается, тёмно-русые, глаза серые, кожа очень бледная. Да и в целом лицо осунувшееся, с синяками под глазами, а скулы так резко очерчены оттого, что щёки впалые. Или, может, это из-за яркого белого света кажется? В подобном освещении любой выглядит болезненно.

Голос-в-голове задумчиво бормочет: Хм, даже несмотря на это, что-то в нём есть… Вот если бы побрить… Думаю, его можно назвать привлекательным…

Я раздражённо фыркаю: Заткнись! Это совершенно не к месту. И вообще, такая внешность не в моём вкусе, я предпочитаю более интеллигентный тип.

Щетина ещё эта… Какая-то неузнаваемая. Можно было бы даже усомниться – вдруг это всё-таки не тот, кого я видела два года назад, – но я точно помню его причёску, высокий хвост. И манеру наклонять голову так, что волосы ложатся на плечо.

Стрижка вот странная для военного робота. Да, в основном волосы длинные и собраны в хвост, но с правого бока – равномерно-короткие, как будто изначально были сбриты, а теперь отросли. Начинаясь примерно на пять сантиметров выше уха, линия неаккуратно спускается к затылку по диагонали. Подобная стрижка точно не является распространённой. Зачем делать так, чтобы военный робот привлекал внимание?

Да и вообще непонятно, почему у него длинные волосы, это вроде как нефункционально. Хотя в объявлении о розыске указано, что партия экспериментальная, – может, причина в этом?

Вообще, так-то подумать – что именно дизайнеры хотели изобразить? Например, я бы сказала, что это мужчина молодой, лет двадцать пять, от природы крепкий, однако сейчас истощённый. Как будто живёт впроголодь, к тому же трое суток не спал. Грудь поднимается тяжёлыми рывками, в дополнение образа он то и дело кусает губы, и без того уже обветренные. Может, дизайнеры проектировали модель раненого? Чтобы выглядел неопасным? А потом, усыпив бдительность врагов, он ка-ак… И всех убьёт. Только при чём здесь длинные волосы – узнаваемый атрибут золотых граждан? Тоже должны вводить в заблуждение?

Тем временем Дэн вжимает окурок в и без того полную пепельницу.

– Н-ну? – тон недоброжелательный. – И што ты за хрень?

Мужчина откликается с готовностью:

– Антропоморфный автономный боевой комплекс, аналогичный биологическому.

Слова, слишком неподходящие для такого голоса – он будто мягким бархатом закручивается вокруг моих оголённых нервов. Волоски на загривке встают дыбом. Так, Лета, возьми себя в руки! Это всего лишь робот!

– Задачи?

– Разведка, контрразведка, диверсии. Основной целью программы была разработка технологии, позволяющей создать копию любого человека, подчиняющуюся военному руководству.

– Секретная, – Дэн морщится, как от зубной боли.

– Повышенный приоритет.

У меня вырывается:

– Но в итоге ты не подчиняешься?

– Полагаю, эта проблема связана со спецификой моей серии. Мы должны были действовать в одиночку и максимально похоже на людей, поэтому у нас – экспериментальные носители операционной системы, поддерживающие самообучение, и нет обязательных алгоритмов.

– Как это «нет»? Нет алгоритма подчинения конкретным людям?

Мужчина качает головой.

– А как тогда военные вас контролировали? Просто уговаривали? Типа, «я твой начальник, ну пожалуйста»?

– Регулируя работу участков физического носителя, можно сделать так, чтобы андроид добровольно подчинялся приказам.

Я было снова открываю рот, но Дэн перебивает:

– Мисса, вперёд важное! Отслеживание, – он смотрит на мужчину.

– По сигналу порта. У меня он удалён.

– Прям тока порт? – Джанки скептически оглядывает его. – Чип? Детали? Идентификатор скелета?

– Чипа нет. И нет металлических деталей, они бы сразу выдали моё искусственное происхождение. Тело состоит из форсированной псевдо-органики шестнадцатой серии, кожа – базовая шестнадцатая. Чтобы нельзя было определить стандартными полицейскими сканерами.

Брови Дэна от изумления ползут вверх.

– Шутишь? – он поворачивается ко мне: – Где ты его вырыла?

Я вопросительно развожу руками:

– А что тебе не нравится?

– Мне? Вообще нихуя не нравится. Ты глухая? – Дэн указывает ладонью в сторону робота: – Особо секретная херота, стоит как пол-Порта. Тебя посадят. Или положат.

– «Посадят или положат»? – я усмехаюсь с пошлым намёком.

Однако Дэн шутку не поддерживает.

– Ты поняла.

– Ну ладно. И что?

Несколько мгновений он смотрит на меня, как на дуру, затем тяжело вздыхает.

– То, што я опять против.

– Слушай, я не верю, что, если бы тебе кто-то спас жизнь, ты бы отказался от долга, потому что испугался. Ты что, так делал?

Ноздри Дэна вздрагивают, челюсти сжимаются – но он молчит. Да, я знаю, что если бы кто угодно другой озвучил подобное предположение, Джанки бы уже забивал ему зубы в горло, но мне-то можно ходить по краю. Приятно быть особенной.

Так что я продолжаю вполне спокойно:

– А если не делал, так и не предлагай мне. Говорил ведь, что я честная, ну так и вот, нужно вернуть долг. Сама я не могу это сделать, поэтому прошу тебя. Заплачу, сколько скажешь.

– Совсем шибанулась, – Дэн раздражённо фыркает. – Шамрить она мне будет… Ладн, гляну поломку. Но! Писать его на тебя – совсем другое.