Сломанные вещи

Все гномы плакали, но никто не плакал так горько, как Грегор – ему никогда не забыть, что три девочки спасли его сестру от Фантома.

– Пожалуйста, возвращайтесь, – сказал он. – Пожалуйста, не забывайте нас.

– Конечно, мы вернемся, – твердо заявила Эйва.

– Как же мы можем вас забыть? – поддержала ее Эшли.

– Мы всегда будем с вами, – тепло сказала Одри, указывая на свое сердце. – Вот здесь.

– Но – что теперь с вами будет? – вскричал он.

В этом и состоял вопрос. Что с ними будет? Что будет с Лавлорном, с дверями, ведущими в него и из него? Три девочки должны были двигаться дальше. Потому что если они этого не сделают, то…

Вызвавшая споры последняя страница романа «Путь в Лавлорн» Джорджии С. Уэллс

МИА

Наши дни

– Не знаю, подходят ли мне такие занятия, – говорит Эбби, держась за ствол березы и двигаясь задом, чтобы соскользнуть по берегу в русло ручья. – Уж больно это похоже на физическую нагрузку.

– Мы уже почти пришли, – бубню я. – К тому же в воде очень приятно.

Эбби скептически смотрит на ручей, который после недавних дождей мчится, пенясь, по руслу из мелких камешков, образуя маленькие белые водовороты, потом неуклюже снимает с ног вьетнамки.

– Ты когда-нибудь замечала, – говорит она, – что люди не испытывают потребности хвалить то, что действительно приятно? Поспи подольше – это приятно! Доешь начо[8] – это приятно! Дополнительная реклама требуется только тому, что вызывает физический дискомфорт.

– Не веди себя как ребенок, – прошу я. Она входит в воду ручья и взвизгивает.

– Вот видишь? – говорю я, когда она, сжимая в одной руке вьетнамки, переходит через ручей и поднимается на другой берег. – Совсем не так уж плохо.

– По сравнению с чем, с инквизицией? – Она прихлопывает вьетнамкой комара. – Большинство людей отмечают Четвертое июля по-американски, то есть сидя на попе. Где твой патриотизм?

– Без понятия, – говорю я и протягиваю руку, чтобы слегка сжать ее плечо. Она ворчит что-то весьма похожее на какая гадость.

Сегодня утро понедельника, и я делаю то, чего никогда не делала прежде, то, что поклялась себе не делать никогда: я возвращаюсь в Лавлорн и беру с собой непосвященную.

Но, разумеется, как сразу же заявила Бринн, Лавлорна не существует, а стало быть, правила ничего не значат. Никакой древней магии нет, а есть только большой лес, который вбирает в себя холмы, и дома, и старый сарай для хранения инвентаря. И все-таки, пока мы с Эбби с трудом поднимаемся по скользкому от грязи берегу, я не могу не чувствовать волнения и воодушевления. Между деревьями носятся бабочки и жужжат и стрекочут букашки.

– Значит, это произошло здесь? – спрашивает Эбби, нарушая молчание. Сегодня на ней короткая черная юбка, очки с толстыми стеклами в черной оправе, белая футболка с надписью «Пожалей лошадь, покатайся на единороге» и галстук с узлом. Она называет свой нынешний стиль одежды «Гарри Поттер-панк».

– Произошло что? – Мой голос звучит громко в воздухе утра.

– Было найдено тело Саммер, – говорит Эбби, но без обиняков, как она сделала бы это и с кем-нибудь другим.

– Нет, это было не здесь, – отвечаю я. – Это произошло на длинном поле. Я тебе покажу. – Как ни странно, я никогда ни с кем не говорила о том, как нашли ее тело, – только о том, что случилось потом и где была я.

Скоро деревья кончаются и начинается длинная четырехугольная поляна, участок, на котором по какой-то загадочной причине не растут деревья и которую мы много лет назад назвали длинным полем. Я показываю рукой на густой ряд темных сосен, сквозь которые едва-едва могу различить старый сарай для хранения инвентаря.

– Полицейские считают, что Саммер убили вон там. Были доказательства, что она бежала. Кто-то ударил ее по затылку камнем. Затем ее отволокли туда.

Когда я стою здесь, на солнцепеке, все произошедшее кажется мне таким невероятным, как будто я просто рассказываю историю, которую когда-то услышала. Над полем носятся птицы, яркие цветные комочки, и их тени быстро скользят по самому верху трав.

Эбби, щурясь, смотрит на меня:

– С тобой все в порядке?

– Да. – Я на секунду закрываю глаза и возношу короткую молитву, обращенную к Саммер, если она сейчас здесь, слушает меня. – Скажи мне, – это единственные слова, которые приходят в голову. – Скажи мне, что тут произошло.