Сломанный ангел

Старик медленно кивнул, точно соглашаясь. Взглянул на девушку, и она поежилась под прицелом его внимательных, совсем не старческих глаз. Посетившее ее неприятное чувство сдернуло с мыслей и чувств защитный покровов, обнажив душу. В этот момент председатель стал неуловимо похож на учителя, а она вновь ощутила себя глупой девчонкой, пытающейся скрыть правду.

— Вряд ли мой внук оценит то, что вы сделали для него, ученица Юн, — произнес председатель после долгой паузы, — а если и поймет, то не будет благодарен. Я бы хотел сделать это за него. Спасибо вам за бой и за финал.

Она склонила голову, принимая неожиданный дар.

— И я заранее прощу прощение за свои слова. Они будут вам неприятны.

Сунан с трудом сдержала усмешку — она знала, что скажет председатель. Но какой силы человек… Одного взгляда хватило, чтобы ее эмоциальный щит пошел трещинами, заставляя обнажать истинные чувства. Она сцепила руки в замок, скрестила ноги, принимая максимально защищенную позу.

— Вы понимаете, насколько сложно для человека моего положения встретить по-настоящему близких людей? Внуку повезло — у него есть друзья, но девушек до сего момента он близко не подпускал. Я и не тороплю его с выбором. Пусть закончит школу, университет, а после, если у него не будет симпатии, я найду ему невесту.

Сунан слушала, склонив голову набок. Несмотря на все усилия, усмешка смогла пробраться на губы, заставляя их растянуться в непочтительной улыбке. Ах, как нехорошо выказывать неуважение к такому человеку. Но если бы он знал, что в ее жизни никогда не будет ни университета, ни симпатии, не стал бы тратить свое время и привносить смуту в ее четко выстроенную жизнь. И ведь не было ни единого повода на обиду, но неясное чувство обделенности — точно перед носом помахали кимчи и отобрали — заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.

Учитель говорил: «Все люди произносят правду по-разному, даже если они повторяют ее слово в слово». И дело не только в словах. Важно все: взгляд, жест, интонация.

Она ловила сочувствие во взгляде председателя, читала угрозу в расслабленно лежащих на столе руках и видела свое будущее, прячущееся между обыденных слов.

— Сколько вам осталось до испытаний?

Сунан удивленно вскинула брови. До экзамена в школе? Нет, он сказал «испытаний».

— Я про вашу настоящую семью в Гонконге. Вы ведь на выпускной ступени? Сколько вам осталось до финальных испытаний?

Сколько председателю осталось жить с таким уровнем осведомленности и любопытства? Впрочем, это не ее забота.

Мысли невольно скользнули на тему испытаний. Среди учеников ходило о них много разных слухов. В семье не существовало каких-то определенных заданий или их количества. Каждый ученик проходил свои, назначенные ему учителями. Придерживались лишь правила трех жертв: кровь за семью, кровь за брата и кровь за страну. Для женщин добавлялось четвертое — первая кровь с мужчиной. Строго отслеживалось и то, чтобы каждый ученик закончил одно из заданий смертью врага, павшего от его руки. Но главное — никто, кроме учителя, не мог сказать, когда начнется сам экзамен. Кого-то похищали ночью из постели, выкидывая на улицу в глухом районе без еды и денег. Кого-то арестовывали по ложному обвинению и бросали в тюрьму. Фантазия учителей — девушка передернула плечами — была богатой.

Сунан еще не приходилось убивать, но когда придется, была уверена — рука не дрогнет. И разве должен ее сейчас волновать председатель Тон со своим обыденным беспокойством о внуке?

— Никто не знает своей дороги, — ответила, стирая с лица усмешку, — как и то, куда она приведет. Я услышала достаточно. Позвольте мне удалиться.

Ши Вон вышел из раздевалки. Поискал взглядом Сунан, понимая, что бесполезно — девушка наверняка улизнула домой. Мельком отметил сосредоточенный вид администратора — та даже из мобильника вынырнула, для разнообразия копаясь в каких-то бумажках.

Парень вышел на улицу, стараясь шаги делать поменьше, а по лестнице спускаться боком. Пусть он и выиграл, девчонка его знатно потрепала. Мысль о том, что она поддалась, Ши Вон упорно гнал прочь. Резона поддаваться не было — никого из знакомых в зале не было, а ради него Сунан не стала бы притворяться слабой. Значит, ошиблась, с кем не бывает, а ему повезло воспользоваться ее ошибкой.

Он прошелся до места, где припарковал байк, и тут взгляд зацепился за знакомые номера, стоящей на противоположной стороне улицы, машины. Ши Вон ругнулся, развернулся и торопливо зашагал обратно.

Он замер сбоку от витрины кафе, вглядываясь в ярко освещенный зал. Мозгов хватило, прежде чем врываться — оценить обстановку. Если дед здесь, значит, решил ограничиться разговором. Но в случае с дедом и простой разговор мог перерасти в поединок, причем не обязательно словесный. Особенно, если за столом достойные противники.

Разумом Ши Вон понимал — Сунан Чи справится, ее и не к такому готовили — но сердце не хотело успокаиваться. Внутри все переворачивалось при мысли, что девушка сейчас чувствует по его вине. Нет, он не может остаться в стороне, и Ши Вон поспешно шагнул ко входу в клуб.