Сломанный лёд — 4

– У детей есть единственный родитель: мать. Сейчас гражданка Вельга находится под следствием, и по моим данным, срок разбирательства может быть довольно продолжительным, закончится судом, а потом и отбыванием наказания. – женщина поджала тонкие, тщательно накрашенные губы и продолжила заполнять бланки.

– Зачем всё это нужно, если дети живут вместе с тремя взрослыми людьми?

Представитель опеки со вздохом отложила ручку и взглянула на Ксению.

– Кем вы приходитесь этим детям?

– Я подруга их матери.

– Вы не расслышали вопрос? – терпеливо спросила женщина.

– Я могу быть их опекуном.

– Когда вас назначат их опекуном, тогда вы сможете заявить свои права, а пока что де-юре вы для детей посторонний человек.

– Я не понимаю, чем им будет лучше в детском доме? Они здесь живут, Ольга Петровна постоянно при детях. – растерянно сказала Ксения. – Хорошо, как мне стать их опекуном на время, пока проходит эта нелепица со следствием против Кати.

– А вы не можете стать опекуном. Мать от них не отказалась, – дама поправила выбившуюся из идеально зачёсанных волос прядку. – Родительских прав её никто не лишал, прецедента пока не было.

– Вы издеваетесь, что ли? – вспылила Ксения. – Что нужно сделать, чтобы дети остались дома?

– А вот кричать на меня не нужно. – женщина выгнула тщательно выщипанную нитку бровей. – И дети остаться здесь не могут, сейчас они переезжают в детский дом. И если вы хоть немного к ним неравнодушны, вы поможете им спокойно собраться и пожелаете доброго пути. Если придётся прибегнуть к помощи представителей закона, то я думаю, нужно будет взять на рассмотрение, круг общения детей и то, с кем мать оставила их.

– Простите. Просто ситуация из ряда вон выходящая. – выдохнула Ксения.

– Для вас, но не для меня. Это, к сожалению, мои трудовые будни. – женщина оглядела чисто прибранную кухню. – И у вас ещё не самый плохой вариант. Если бы я рассматривала заявление на опеку, то в вашем случае одобрила бы жилищные условия. У вас чисто, живёте на воздухе. Но мне не совсем ясно, как дети добираются в школу.

– Они на домашнем обучении. – проговорила Ксения. – Ближайшее учебное заведение далеко и уровень образования ниже среднего. Катя решила, что им лучше учиться дома.

– Ну я таких взглядов не разделяю, но это дело каждого родителя. – Арина Николаевна развела руками. – Начинайте собирать детей, мы уже все бумаги оформили.

– Подскажите, как мне оформить хотя бы временную опеку?

– Где вы работаете? – вдруг спросила женщина.

– На испытательном сроке на «скорой».

– То есть вас сутками может не быть дома? – Арина Николаевна посмотрела в упор на Катю. – И раз срок испытательный, то финансовое положение нестабильное.

– Это временные трудности. А когда меня нет дома, то за ними будет присматривать Ольга Петровна.

– Красина Ольга Петровна, – женщина вытащила из папки листок бумаги и стала зачитывать с него, – тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения. Так?

– И что?

– А то, что двадцать лет назад Ольга Петровна проходила принудительный курс терапии, как наркозависимый пациент. Это было обязательное условие, чтобы избежать срока за хулиганское поведение и вандализм по отношению в городской собственности.

– Вы что-то путаете? – Ксении казалось, что грани её мира сейчас рвутся с громким треском.

– Мне понадобилось несколько часов, чтобы разузнать всю информацию, а вы даже не знаете, с кем живёте в одном доме уже много времени. И ещё вы хотите, чтобы государство в моём лице доверило вам детей.

– Это какой-то гротеск.

– Оставьте ваши высокопарные выражения, для менее занятой публики. Нам пора ехать. – Арина Николаевна ненадолго замолчала и продолжила. – Я всегда стараюсь приложить максимум усилий, чтобы не разлучать семьи и всегда тщательно изучаю людей, которые окружают наших подопечных. У вас здесь просто полная неразбериха и по бумагам сплошные ненадёжные элементы.

– Я, между прочим, хирург высшего класса. – вспылила Ксения.

– Временно работающая на испытательном сроке на скорой в роли фельдшера, с двумя разводами за спиной, причём оба ваших бывших мужа отбывают наказание по серьёзным статьям. – медленно проговорила женщина. – Вы, может быть, живёте прошлым, но я существую в настоящем. Где дети?

– В саду. На заднем дворе с Ольгой Петровной. – бессильно пробормотала Ксения и потёрла ладонями глаза. – Я даже не представляю, как я им всё это скажу.

– Я сама всё скажу, иначе мы тут до утра будем виться вокруг вашему чувственного внутреннего мира.

– Позвольте мне всё-таки самой. Вы для них совсем чужая.

– Как угодно. У вас двадцать минут.

Ксения покивала и посмотрела в сторону открывающейся двери, где на пороге появилась Юля. Девушка быстро влетела на кухню, но, увидев посторонних людей, остановилась.

– Здравствуйте.

– Доброго дня. – женщина из опеки глянула на свою помощницу. – Лариса, заполняйте бланки проворнее, нам ещё ехать долго, давайте до темноты выберемся из этого леса. – она едва заметно передёрнула плечами.

– А что происходит? – спросила Юля.

– Ребят забирают в детский дом. – чуть слышно проговорила Ксения.

– С чего это? – фыркнула Юля.