Сломанный меч

— Недурно сказано, хотя немного ребячливо, — холодно заметил Имрик, — только не вздумай обратить эти свои новые игрушки против эльфов. Нам пора! — И, вручая Мотсогниру мешок с золотом, сказал: — Здесь плата за работу.

— Лучше бы ты заплатил мне, освободив наших людей, которые томятся у тебя в рабстве, — ответил гном.

— Они нам слишком нужны, — заявил, уходя, Имрик.

До заката отряд эльфов укрывался в пещере и следующей ночью въехал в дремучий лес, в котором стоял замок Короля Эльфов.

Это место было окутано чародейством такой силы, с каким Скафлоку еще не доводилось встречаться. Он как в тумане различал то высокие стройные башни, освещенные луной, то мириады огоньков, которые плясали в голубом полумраке, то вдруг слышалась музыка, которая пронизывала его до костей и заставляла содрогаться, — и все же, пока они не добрались до тронной залы, он так и не смог ничего ясно разглядеть.

В окружении своих князей, на троне под балдахином сидел Король Эльфов. Золотыми были его корона и скипетр, но волной мрака колыхалась пурпурная мантия. Он был седовлас и седобород, единственный среди эльфов, чей возраст выдавали морщины на лбу и на щеках. На его лице, будто высеченном из мрамора, живым огнем горели глаза.

Имрик отвесил поклон, а воины его свиты преклонили колено перед своим королем. И тогда, точно ветер загудел, Король произнес:

— Приветствую тебя, Имрик, ярл эльфов Британии.

— Приветствую тебя, повелитель, — ответил ярл, встречая пристальный, наводящий ужас взгляд Короля.

— Мы созвали вождей наших кланов на совет, — сказал Король, — ибо до нас дошла весть, что тролли опять готовы к войне. Нет сомнений, что они вооружаются против нас, и можно думать, что перемирие будет нарушено в ближайшие годы.

— Хорошие вести, повелитель. Наши мечи залежались в ножнах.

— Эти вести, быть может, не так уж и хороши, Имрик. В прошлый раз мы прогнали троллей, и, хотя нам даже удалось вторгнуться в их земли, прочного мира нет. Иллред, Король Троллей, совсем не так глуп. Он не стал бы готовиться к войне, если бы не чувствовал себя сильнее прежнего.

— Я начну готовить мои владения к войне, повелитель, и вышлю разведчиков.

— Хорошо. Быть может, твои люди узнают что-нибудь из того, что упустили наши. — И Король Эльфов взглянул на Скафлока, который внутренне похолодел, но тем не менее смело встретил его огненный взор. — До нас дошел слух о твоем подменыше, Имрик, — проворчал Король. — Тебе следовало бы сначала испросить нашего дозволения.

— Не было времени, повелитель, — возразил ярл. — Дитя окрестили бы прежде, чем я успел послать весть и получить ответ. Трудно стало похитить ребенка в наши дни.

— И кроме того, опасно, Имрик.

— Да, повелитель, но дело стоило того. Нет нужды упоминать, что люди могут многое из того, что недоступно ни эльфам, ни троллям, ни гоблинам. Они могут пользоваться любыми металлами, они могут дотрагиваться до святой воды, ходить по освященной земле и произносить имя нового Бога, э, да что там, сами старые боги должны избегать некоторых вещей, которые дозволены людям. Потому-то нам, эльфам, и необходим один из них.

— Подменышу, которого ты подбросил людям, все это тоже доступно?

— Конечно, повелитель. Но ведь тебе ведомо, что такие полукровки по своей природе злы и необузданны. Они не могут быть посвящены в те тайны волшебства, в которые был посвящен мой воспитанник. Главное, чтобы люди не знали о похищении своих детей и не призвали мести своих богов на головы эльфов за эти подмены.

До сих пор беседа о всем понятных вещах текла в неспешной, как это в обычае у бессмертных, манере. Но вот Король Эльфов заговорил резче:

— Можно ли доверять человеку? Если сохранить ему жизнь, он переметнется к новому Богу и будет вне нашей досягаемости. Тем более, что он растет слишком сильным.

— Нет, повелитель. — Скафлок вышел на середину высокого собрания и взглянул прямо в лицо королю эльфов. — Я благодарен Имрику за то, что он похитил меня из мира смертных слепцов. Я эльф во всем, и пусть я не эльф по крови, но грудь эльфийской женщины вскормила меня, и язык эльфов — мой язык, и эльфийские девушки любили меня. — Он почти дерзко вскинул голову. — Подари мне жизнь, повелитель, и я буду лучшим из твоих псов, — помни, когда хозяин прогоняет собаку, она становится волком и способна растерзать его стада.

Некоторые эльфы были поражены такой дерзостью, но Король, кивнув головой, мрачно улыбнулся.

— Мы верим тебе, — сказал он, — и прежде бывало, что юноши, усыновленные в Альфхейме, становились его отважными воинами. Но нас тревожит дар, который Асы прислали тебе в день наречения. Видно, есть у них какая-то цель, и боюсь, она не похожа на нашу.

Собравшиеся вздрогнули, и кое-кто зачурался, начертив в воздухе руны. Но Имрик сказал в ответ:

— Повелитель, в том, что предначертано Норнами, не властны и сами боги. И стыдным для себя почитал бы я лишиться самого многообещающего из своих воинов, убоявшись глухих страхов будущего.

— Быть по сему, — согласно кивнул Король Эльфов, и совет перешел к другим вопросам.