Сломанный меч

По сигналу рога Огненного Копья они пустились в дорогу. Эхо разнесло по холмам дробь копыт и лай собак. Точно порыв ветра понесся отряд между обледенелых деревьев, в ночи, которая была черней угольной ямы. В игре теней мелькали то высверк серебра, то дорогой камень на рукояти меча, то кровавая вспышка — больше ничего не было видно, но шум погони разносился по лесу из конца в конец, Охотники, углежоги, разбойники, заслышав его, вздрагивали и осеняли себя, кто знаком креста, кто — молота, а дикие звери крадучись прятались по кустам.

Ведьма издалека заслышала приближение отряда. Она сидела на корточках в убогой лачуге на месте ее прежнего дома — все силы ушли на ее недавние дела, и ни на что другое их уже не оставалось, Склонившись к огню, ведьма пробормотала:

— Эльфы сегодня ночью вышли на охоту.

— Да, — пропищала ее подружка крыса. А когда шум приблизился, добавила: — Я думаю, охота идет на нас.

— На нас? — ведьма вздрогнула. — Почему ты так решила?

— Они скачут прямо сюда, а ведь ты — недруг Скафлока, а значит — и Имрика.

Крыса, задрожав от страха, вскарабкалась ей на грудь.

— Теперь, матушка, торопись, зови на помощь, или мы пропали.

У ведьмы уже не оставалось времени для обрядов и жертвоприношений, но она со стоном выкликнула заклинание, которому ее научили, и некто чернее ночи предстал перед огнем.

Она распласталась перед ним. Пришельца окутывали тусклые язычки холодного голубого пламени.

— Помоги, — завыла ведьма. — Помоги, эльфы уже рядом.

Его глаза глядели на нее без гнева и сожаления. Звук погони становился все ближе.

— Помоги! — завопила ведьма.

Он заговорил, и его голос, сливаясь с дыханьем ветра, казалось, звучал из неимоверной дали.

— Почему ты взываешь ко мне?

— Они… они ищут… моей смерти.

— Что из того? Я слышал, когда-то ты сказала, что не боишься смерти.

— Моя месть еще не завершена, — рыдала ведьма. — Я не могу умереть, не узнав, не зря ли я старалась, не зря ли платила такую цену. Господин, помоги своей слуге!

Охотники приближались. Она чувствовала, как земля дрожит под копытами коней.

— Ты не слуга моя, ты — моя раба, — прошелестел голос. — Что мне из того, достигла ли ты своих целей? Я — Повелитель зла — беспощаден. Ты думаешь, что заключила со мной сделку и можешь чего-то требовать? Ты заблуждаешься. Все совсем не так: смертные не продают мне свои души, они — дарят мне их.

Князь Тьмы исчез.

Ведьма завизжала и выбежала из лачуги. Собаки, почуяв того, кто только что ушел отсюда, отпрянули с лаем.

Ведьма обернулась крысой и заползла в нору под корнями дуба друидов.

— Она где-то рядом, — крикнул Огненное Копье. — Смотрите! Собаки взяли след!

Свора окружила дуб. Ищейки с визгом принялись в погоне за добычей разрывать нору под корнями. Ведьма выскочила из норы и, обернувшись вороной, взлетела. На луке Огненного Копья зазвенела тетива. Ворона упала на землю и превратилась в старуху. На нее тут же набросились собаки. С груди старухи спрыгнула крыса. Одна из лошадей раздавила ее копытом, подкованным серебром.

Собаки разорвали ведьму на части. Перед смертью она успела крикнуть эльфам:

— Будьте прокляты! Пусть несчастья постигнут Альфхейм! И скажите Имрику, что Вальгард Подменыш жив и знает…

Тут ее слова оборвались.

— Легкая охота, — сказал Огненное Копье. — А я боялся, что нам не обойтись без колдовства, что отыскивать ее следы через столько-то лет может быть придется в чужих землях. — Он повел носом, принюхиваясь к ветру. — Теперь остаток ночи мы можем посвятить лучшей забаве.

Имрик сполна наградил охотников, но когда они в недоумении рассказали ему о последних словах своей жертвы, нахмурился.

XIII

Вальгард, внук Иллреда, могучий воин, способный свободно пользоваться железным оружием, занял высокое положение при королевском дворе. Но другие знатные тролли смотрели на него косо, ведь в его жилах текла и кровь эльфов, да к тому же он явился из мира людей. Кроме того, они завидовали выскочке, который, едва ему при помощи заклинаний внушили язык троллей, стал с ними на равной ноге. Потому-то у Вальгарда и не появилось в Тролльхейме друзей. Да он и не искал их среди этого народа, всем своим видом, духом, манерой так непохожего на него.

Однако тролли владели волшебным искусством и были ужасающе сильны. Вряд ли кто из людей, думал Вальгард, обладает таким могуществом, как эти колдуны. Их королевство было самым сильным в Волшебной стране, за исключением, быть может, Альфхейма. Все это устраивало Вальгарда, потому что сулило успех его мести и славное наследство.

Иллред рассказал ему о том, что задумали тролли.

— Мир нужен, чтобы готовиться к войне, — сказал король, — а эльфы между тем бездельничали, обманывали друг друга и развлекались. Нас меньше, чем их, но считая тех, кто с нами выступит в поход, у нас будет немалое численное превосходство.

— А кто они? — спросил Вальгард.