Сломанный меч

— Да. — Губы Вальгарда тронула улыбка. — Я — Вальгард Берсерк из Тролльхейма. Мы со Скафлоком некоторым образом братья, потому что я — подменыш, сын троллихи Горы и Имрика. И он подменил мной дитя, которое вы назвали Скафлоком.

— Значит… — Лиа, непроизвольно сжав его руку, заговорила шепотом. — Значит, ты тот самый Вальгард, о котором говорила Фреда? Ее брат?

— Тот самый. — Его голос стал резче. — Где она? — Он тряхнул Лиа. — И где Скафлок?

— Я… я не знаю… Фреда бежала из замка, она сказала, что отправляется искать его.

— Тогда, если ее не перехватили по дороге, а мне ничего об этом не докладывали, теперь она с ним. Плохие вести!

Лиа, не разжимая губ и потупив глаза, улыбнулась про себя.

«Теперь я поняла, что имел в виду Тюр, — подумала она, — и почему Имрик так хранил эту тайну…» И затем уже вслух, обращаясь к Вальгарду, сказала:

— Что же в этом плохого? Ты уже уничтожил всех потомков Орма, кроме этих двух, а им ты причинил столько зла, сколько смог. Если ты ненавидишь этот род, а так оно и должно быть, тебе нечего желать лучшей мести.

Вальгард покачал головой.

— Я не держу зла ни на Орма, ни на его дом, — пробормотал он.

Он огляделся в замешательстве, точно пробуждаясь от тяжелого сна.

— И все же я должно быть ненавижу их, иначе зачем я причинил им столько зла, столько зла — моей собственной семье… — Он провел рукой по лицу. — Но ведь они мне не родня, разве не так?.. Ведь так?

Он вырвался из ее рук и поспешил за королем. Лиа не торопясь пошла следом, продолжая улыбаться.

Иллред воссел на трон Имрика. Он с нетерпением глядел на дверь залы и счастливо засмеялся, услышав шаги своей стражи.

— Они ведут Гору, — сказал он тихо. — Мою маленькую девочку, что когда-то смеялась и играла у меня на коленях. — И добавил, положив тяжелую руку на плечо подменыша: — Это твоя мать, Вальгард.

Она вползала в палату, истощенная, морщинистая, согнутая столетиями, проведенными во мраке. Ее лицо походило на череп, а пустые глаза туманили безумные видения.

— Гора… — Иллред приподнялся и снова рухнул на трон.

Она слепо огляделась, бормоча:

— Кто звал Гору? Кто зовет Гору, тот зовет мертвую. Гора мертва, повелитель, она умерла девять веков тому назад. Ее похоронили под замком; ее белые кости подпирают его башни, достающие до звезд. Неужели нельзя оставить в покое бедную мертвую троллиху?

Вальгард отскочил от нее, закрывшись руками, будто налетел на неожиданное препятствие. Иллред воскликнул, протягивая руки:

— Гора! Неужели ты не узнаешь меня, своего отца? Неужели ты не узнаешь своего сына?

Ее голос зазвучал точно порыв далекого ветра:

— Как может мертвая узнать кого-нибудь? Как может мертвая рожать? В мозгу, где рождались мечты, теперь заводятся черви. Муравьи ползают там, где когда-то было сердце. О, отдайте мне мою цепь! Отдайте мне моего возлюбленного, который держал меня внизу, во мраке! — Она завыла. — Не тревожь бедную покойницу, повелитель, не буди безумицу, потому что жизнь и разум — это чудовища, которые пожирают то, что произвело их на свет.

Прислушиваясь, она подняла голову.

— Я слышу стук копыт, — сказала Гора тихо. — Я слышу, как на краю света кто-то скачет на коне. Это скачет Время: снег летит с гривы его коня, искры сыплются из-под копыт, а когда Время мчится как ветер в ночи, то за собой оно оставляет только палые листья. Оно все ближе, миры расступаются перед ним. Верни мне мою смерть! — завизжала она. — Позволь мне уползти в мою могилу, чтобы там схорониться от Времени!

Гора, рыдая, пала наземь. Иллред отдал приказ своей страже:

— Увести ее и убить. — Затем обратился к Груму: — Повесить Имрика за большие пальцы рук над раскаленными углями. Пусть он повисит так до тех пор, пока мы не закончим завоевание Альфхейма, тогда у нас будет время подумать об особой награде для него. — И в заключение, поднявшись, он провозгласил. — Гей, тролли, готовьтесь в путь. Мы снова выходим в море!

Хотя воины и предвкушали пир в Эльфийском Утесе, ни один из них не посмел возразить, увидев лицо короля, и вскоре большая часть черных боевых кораблей ушла на юг.

— Тем больше нам останется, — смеясь, сказал Грум и, заметив что Вальгард печален, добавил, обращаясь к нему: — Сдается мне, что ты поступишь правильно, если сегодня как следует напьешься.

— Так я и сделаю, — ответил берсерк, — а потом отправлюсь сражаться, как только отдохнет войско.

Вожди троллей собрали женщин захваченного замка, каждый выбрал себе ту, которая ему больше пришлась по душе, а остальных они выдали войску на потеху. Грум обнял Лиа своей единственной рукой.

— Ты была достаточно мудра, — ухмыльнулся он, — чтобы покориться, и за это я сохраню твое первенство. Ты останешься дамой ярла.

Она покорно последовала за ним, но проходя мимо Вальгарда, исподтишка улыбнулась подменышу. Берсерк невольно проводил ее взглядом. Никогда прежде он не встречал таких женщин; да, с ней он смог бы позабыть о чернокудрой ведьме, которая часто тревожила его сны.