Сломанный мир (СИ)

Но тот сидел на месте и лишь продолжал смотреть на Гэрэла своими странными тусклыми глазами.

В следующие дни по столице Чхонджу расползлись разные слухи о происходивших при дворе императора Токхына странностях — один причудливее другого.

Говорили, что Токхын окончательно помешался на всяческой мистике, и ему показалось мало компании белокурого генерала, который считался Чужим и сыном лисы, ху цзин. И что теперь император свёл знакомство с даосскими магами. А от них, как известно, ничего хорошего уж точно ожидать не стоит.

Также говорили, что Токхын и генерал Гэрэл одолели рюкокусского императора Юкинари вовсе не в честном бою, а с помощью хитрости и лисьих чар, и убили его самым ужасным способом. (Способы разнились в зависимости от фантазии рассказчика.)

И ещё говорили, что у императора появился новый загадочный телохранитель — бледный, одетый с ног до головы в чёрное юноша, который всё время ходил с завязанными глазами и всем, кто видел его, внушал смятение и ужас.

Странно, что никому не пришло в голову связать эти три слуха между собой, но факт — они существовали как отдельные истории.

Во всех трёх слухах была доля правды. Точнее, первые два слуха были правдивы во всём, за исключением, конечно, того, что Гэрэл не был ни Чужим, ни сыном лисы. Он думал об этом с невеселой иронией: для бесчестного убийства лисьи чары вовсе не нужны.

Третий слух был правдив от начала до конца.

Когда Гэрэл впервые увидел следующую по пятам за императором фигуру нового телохранителя, его пробрала дрожь, потому что он сразу узнал Юкинари. Не мог не узнать.

Тот был облачён в солдатскую форму — очень странно она на нем смотрелась, черная, узкая, наглухо застегнутая, после прежних его пестрых узорчатых шелков, — и его глаза были завязаны широкой чёрной лентой. Должно быть, для того, чтобы никто при дворе не узнал в новом телохранителе Токхына бывшего императора Рюкоку. А может, просто потому, что тусклый, неподвижный взгляд ожившего мертвеца пугал Токхына. Как Юкинари двигался, не видя ничего вокруг себя, было непонятно. Впрочем, мёртвым, наверное, всё равно, видят они что-то или нет.

— Познакомься, Гэрэл: это мой новый телохранитель, мой наивернейший слуга, преданный мне как пёс. — Император, казалось, наслаждался каждым произносимым словом. — Узнаёшь его?

— Узнаю, — коротко ответил Гэрэл, брезгливо глядя на ожившего мертвеца. В компании этого существа ему было не по себе, но поскольку он уже видел его, то не слишком испугался. Если Токхын ждал, что Гэрэл в ужасе шарахнется прочь от Юкинари — нет уж, такого удовольствия он ему не доставит.

Токхын был потрясён его выдержкой. Уже с другой интонацией, гораздо более уважительной, он задал следующий вопрос:

— И тебе даже не интересно, каким образом он, гм, вернулся к нам из царства мертвых?

— Я никогда особенно не интересовался магией.

— Ты всегда говорил, что не веришь в нее, — с торжеством сказал Токхын. — Но вот, смотри: в мире есть вещи, намного превосходящие наше понимание. Я всегда говорил, что эти вещи нельзя игнорировать. Это глупо и даже опасно. Тем более если магию можно использовать с выгодой для себя…

— Да, мой государь, — медленно сказал Гэрэл. — Так как теперь я имею перед глазами доказательство того, что магия реальна, мне придётся изменить своё отношение к этой науке и людям, посвятившим себя ей.

Он сказал чистую правду: он всей душой возненавидел тот день, когда человек, назвавшийся Господином Лисом, постучал в двери замка Токхына.

Магия? Это и есть твои чудеса, Юкинари? Что бы ты об этом сказал?

Мертвое тело девочки-лисицы под запятнанной кровью холстиной. Теперь вот — черная повязка на лице человека, который должен лежать в могиле, но почему-то ходит и говорит; и под этой повязкой — пустой взгляд, похожий на битое стекло.

Если все чудеса таковы, лучше бы их и не было вовсе.

Юкинари всё это время молчал. Неподвижно стоял возле императора, словно чёрная тень. Неизвестно было, слышит ли он их разговор, понимает ли, о чём идёт речь.

Токхын пожевал губу и наконец признался:

— Должен тебе сказать, что я уже не первый год интересуюсь искусством алхимии. И мне казалось, что я добился в этой непростой науке кое-каких успехов, — со значением произнёс он. — После знакомства с Господином Лисом, этим удивительным человеком, я понял, что все это время был всего лишь скромным учеником. Но сейчас у меня появился наставник, и книга тайн мира ждет, когда я открою её.

Почему вдруг Токхыну понадобилось делиться своими тайнами с Гэрэлом — тот не знал. Но большого секрета тут вообще-то не было — весь двор был в курсе интереса Токхына к алхимии, включая тех, кто, как, например, Гэрэл, предпочел бы вовсе об этом не знать. А вот в царских успехах Гэрэл сильно сомневался. Хорошо зная самодовольную, хвастливую натуру Токхына, он был уверен: если у императора что-то действительно получилось бы, он не преминул бы поделиться достижениями с Гэрэлом, а может, и не только с ним. Если Токхын и освоил что-то в этой науке, то разве что теоретическую часть.