Сломанный (СИ)

— Добро пожаловать в нашу особую гостиницу. Тебе наверняка понравится. Никто из прошлых постояльцев так и не захотел уходить. Не волнуйся, ты проживёшь долгую и относительно счастливую жизнь. Мы ведь не хотим чтобы ты умер раньше срока и возродился в новом теле, которое поди ещё отыщи и поймай. У тебя будут свои апартаменты, полезная еда, а время от времени даже будем приводить тебе девок. Одна кстати уже ждёт тебя в камере. Утром её повесят, так что не теряй времени зря. Повели его, ребята.

Силой меня поставили на ноги и куда-то потащили, я отрешенно отметил, что закован в кандалы, а на плече свербит ожог.

Вот и всё. Попался. Расслабился, поверил, что в моей паршивой жизни наконец наступила светлая полоса. Как будто весь жизненный опыт так ничему и не научил. Душная камера, еда, изредка девки. Пожалуй, это не слишком отличается от моей обычной жизни. Неужели и правда такова судьба? Сколько бы раз я не пытался измениться, всё равно раз за разом возвращаюсь в исходную точку. И новый мир ничем не отличается от старого.

— Готово, — мы остановились. — Ты, ведьма, не смей шевелиться пока мы не закроем камеру. И не пялься!

Скрипнула решётка, кандалы сняли, а меня швырнули вперёд.

— Проклятый, а ты не смей покидать камеру.

Слова отозвались резкой болью в обожжённом плаче. Там что, клеймо? Решётка захлопнулась.

— Постарайся хорошо провести время с новой подружкой. Другую могут привести очень не скоро.

Я угрюмо встал. На грубо сколоченной лавке сидела худая угловатая девчонка, которая презрительно подняла на меня глаза. Огромные глаза ярко красного цвета.

Глава 4. Мертворожденная

— Значит это ты будешь мои первым и единственным? — голос девчонки сочился тягучим ядом презрения. — Ты человек или орк?

— По-твоему на кого я больше похож?

— На что-то среднее. Значит полуорк?

Я внимательно, насколько это позволял свет масляной лампы из коридора, разглядел сокамерницу. Болезненно худая, лицом похожа на больную туберкулёзом с картинки из учебника. Хотя классики и восхваляли чахоточную красоту, в этом случае аристократичной утончённостью и не пахло. Волосы короткие, грубо обрезанные и свалявшиеся. Кожа мертвецки бледная, местами воспалённая. Грудь плоская как доска, причём стиральная, спасибо заметным даже под одеждой рёбрам. Обладательнице такой фигуры с равным успехом может быть и 15, и 25. Вдобавок её явно не баловали походами на горячие источники, об этом говорили не только пятна грязи, но и чувствительный запах.

— Налюбовался, полуорк? Тебя ведь предупредили, что я мертворожденная?

— Мне мало что говорят подробности твоего происхождения.

— Ты наверное пришёл из очень далёких земель.

— Ты даже не представляешь насколько.

— Неудивительно. Орки ведь поблизости не живут, — в этот момент мне уже хотелось её отшлёпать. — Но раз тюремщики поленились объяснить… Обычно когда женщина умирает при родах у неё рождается мёртвый ребёнок. Но иногда не совсем мёртвый. Это дитя проклято и приносит большие несчастья, поэтому обычно его убивают. Но если ребёнок девочка и умудряется дожить до созревания, то каждый, кто польстится на её прелести, навсегда лишится мужской силы. Поэтому даже несмотря на мою невероятную красоту, — девчонка широко улыбнулась неожиданно большим ртом и обнажила острые белоснежные зубы, — я смогла сберечь невинность для кого-то особенного. К сожалению завтра меня должны повесить за то, что своей чёрной магией я убила святого человека. Однако милостивый государь не позволяет казнить невинных дев. Обычно эту проблему в ночь накануне казни решает сам палач. Но нынешний палач молод и не успел оставить наследников, поэтому пришлось найти кого-то особенного. Ты случайно не принц?

— Думаешь похож?

— По правде говоря, ты не самый уродливый среди дворян. Кто-то из королевской семьи согрешил с орками? А когда появился бастард, все решили, что лучше ему детей не заводить?

— Тебе бы истории сочинять.

— Жаль, но на это нет времени. Как ты собираешься сделать это? — девчонка постаралась игриво улыбнуться. Ей было страшно, но я уже понял, что она никогда не признается в слабости.

— Прости, но ты не в моём вкусе.

— Как больно это слышать! Но не думаю что у тебя появится кто-то лучше в ближайшие 10 лет. А может ты просто застенчив? Не можешь смотреть в глаза невинной жертве? Так я отвернусь.

Девушка развернулась и стянула с себя грузную рубаху. Её спина с торчащими позвонками была сплошь покрыта шрамами. Некоторые зажили, другие покрылись коркой, из под которой сочился гной.

Бедная девочка. Хотелось обнять и утешить, не обращая внимания на струпья и запах. Но ещё сильнее — проломить головы ублюдкам тюремщикам. Всем до одного. Я схватился за решётку и с силой дёрнул. Расплатой за это стала невыносимая боль, от которой сжалось сердце и потемнело в глазах.

— Дурак. Ты и правда не местный. Нас заклеймили. Мы не можем ослушаться приказа и должны оставаться в клетке, пока не разрешат пойти на казнь.

Я посмотрел на плечо, та рана, которую я принял за ожог оказалась мешаниной из рубцов и татуировок. Тюрьма была надёжнее, чем выглядела.