Сломать отличницу (СИ)

Я никогда раньше не оценивала его внешность, а ведь Родион действительно красив. Не удивительно, что некоторые девчонки мечтают пообщаться с ним поближе. Такие, наверное, сейчас злорадствуют больше всех. Но спит он всё же рядом со мной!

Господи, откуда у меня такие мысли шуршат в голове? Нашла о чём думать или переживать!

Пытаюсь скинуть руку Атласова, но он неосознанно притягивает меня ещё ближе. Жара превращается в настоящее пекло, но я терплю. Не хочу будить, ведь ещё слишком рано, быть может, часов пять, мой-то организм привык к таким подъёмам, но не его.

Ещё раз пытаюсь выбраться из объятий, ровно тот же результат. Шумно вздыхаю, а Атласов начинает ерзать. Вчера накрыл меня и покрывалом, и пледом, заботливый до невозможности! Так и лежим.

Смотрю в потолок, прислушиваясь к своим ощущениям, нет вчерашнего убитого состояния, раздрая, даже невероятной усталости. Да, по-прежнему нет поводов для веселья, но и для отчаяния тоже. Может, про сломленную я погорячилась?

— Доброе утро! — подкравшись, приветствует бабушка.

Вскидываю на неё испуганный взгляд, лишь бы она поняла правильно, а то мало ли, ба вроде бы без предрассудков, но не настолько "продвинутая", чтобы плевать на нормы приличия.

— Доброе! — шепчу ей в ответ и наблюдаю за её реакцией.

— Вставай и постарайся не будить молодца! — кивает на моего соседа по сну и уходит.

Внизу ещё и дед. Мне хана…

Открывается второе дыхание, обостряются все чувства разом, и я выскальзываю из-под одеяла, скатываясь на пол. Нащупываю на тумбочке резинку, собираю волосы, которые за ночь прилично разлохматились. Подцепляю полотенце и иду умываться.

После спускаюсь на кухню, где бабушка с дедушкой уже завтракают.

— Доброе утро! — приветствую их, наливая себе лимонную воду, которую выпиваю залпом.

— Доброе! — сухо отвечает дед, и я спиной чувствую его тяжёлый взгляд.

Поворачиваюсь и подхожу к столу, на меня тоже ведь накрыто, неприлично отказываться, хотя и кусок в горло не лезет. Бабушка наливает мне душистый чай, по запаху понимаю, что заварила она с чабрецом и зверобоем.

— Почему нам не рассказала, что тебе пытаются навредить? — пытливо заглядывая в мои глаза, спрашивает дед.

— Там мелочи… — говорю тихо, не поднимая головы.

— Почему нам не рассказала, что тебе пытаются навредить? — спокойно повторяет свой вопрос, давая понять, что ответ его не устроил.

— Не хотела беспокоить вас, потому что могу справиться сама.

— Семью нужно беречь и защищать, но не в ущерб ей. Если тебе станет хуже, думаешь, кому-то из нас полегчает?

— Нет, но… Это пустяки!

— Да? И давно нарушение неприкосновенности жилища считается пустяком? — явно начиная злиться, спрашивает дед.

Смотрю то на него, то на бабушку, которая пожимает плечами, не желая вмешиваться в воспитательную беседу.

— Василина? — требует ответа дед.

— Это не пустяк, но мне… — так сразу и не соображу, что нужно ответить, чтобы унять беспокойство близких.

— Мы поговорили с парнем, он уже забыл сюда дорогу, — возникая в дверном проёме, отвечает за меня Родион. — Доброе утро!

— Поговорили значит… — наливая себе чай, повторяет дед, и мы все напряженно ждём его вердикта. — Принято!

Кажется, наш облегченный вздох был слишком шумным, но кого это заботит, если дед сделал вид, что ничего не заметил.

— Проходите к столу, Родион, позавтракайте с нами, — приглашает бабушка, давая мне знак накрыть ещё на одного человека.

Поднимаюсь и встречаюсь взглядом с ещё сонным Атласовым. Он выглядит помятым, квёлым. Но улыбается искренне, сканируя моё настроение, а потом подмигивает и, проходя мимо, касается своей руки моего предплечья.

— Привет, — хриплым шёпотом здоровается только со мной.

Вместо ответа просто киваю, и отворачиваюсь к столешнице, чтобы достать тарелку и столовые приборы.

— Мы завтра уже уезжаем, Василина какое-то время будет под вашей ответственностью, — говорит дед Родиону.

— Вадим! — журит его бабушка, но быстро смолкает под серьёзным взглядом супруга.

— Надеюсь, ваши разговоры действенные, а слово верное и мне не придётся обращаться к своим связям, — продолжает он невозмутимо.

— Не волнуйтесь! — отвечает Атласов. — Все виновные будут наказаны.

Мысленно добавляю: "Лишь бы своевременно!"

— Вот и славно! — потирая руки, говорит дед и встаёт из-за стола. — Спасибо за завтрак!

Он уходит, а бабушка поглядывает на нас с Родионом проказливым взглядом и предлагает нам пройтись пешком. Я отнекиваюсь, ссылаюсь, на уроки, подготовку, но против двойной силы устоять не могу.

— Куда пойдём? — спрашиваю Атласова, как только мы выходим за ворота.

— Есть идейка, — заговорщически кивает он, переплетает наши руки и тянет меня вперёд.

55. Родион

Мы выходим с коттеджного посёлка, я крепко держу руку Василины в своей, не давая даже подумать о том, что можно разомкнуть наши пальцы. Это кажется таким естественным, правильным и уютным, ловлю ощущения, закупоривая их в воспоминания. Они одни из самых приятных за последнее время.

Идём не спеша и молча, у нас целый день впереди, поэтому не торопимся.