Сломленная Джульетта

Когда мы возвращаемся в квартиру Итана, он тихо ведет меня в свою спальню и просто смотрит на меня долгое время, прежде чем нежно поцеловать. Меня все еще поражает то, как у меня перехватывает дыхание от малейшего прикосновения его губ к моим. Он прикасается теплыми руками к моему лицу, наклоняя мою голову вбок и крадя еще больше моих вздохов легким касанием своего языка.

Неторопливо, мы снимаем друг с друга одежду. Понятие «перепихон» забыто. Суть не в том, чтобы просто соединить две части тела вместе. Это наша потребность стать одним целым. Разделить то невероятное чувство правильности, которое мы испытываем только друг с другом.

Никто другой никогда не мог управлять моим удовольствием с такой инстинктивной легкостью, как Итан, и никто никогда не сможет.

Эрика назвала это «внутренней алхимией», и полагаю, она права. Не то чтобы Итан делал что-то такое, чего не делали другие мужчины, с которыми я была. Это словно его кожа общается с моей на совершенно другой частоте. Пульсация его крови подпитывает темп моей.

Мы долго целуемся, прежде чем он кладет меня на кровать и прижимается ко мне. Такой теплый. Местами раскаленный. Мягкие губы. Сокращающиеся мышцы под разгоряченной кожей. Он нашептывает мне комплименты, проводя своими губами по моим. Говорит мне о том, какая я красивая. Как сильно он любит меня. Как он благодарен, что я есть у него.

Это все прелюдия. Каждое слово, произнесенное сквозь стон. Он даже не знает, насколько он привлекателен. Не только телом, но и сердцем, которое подобно витражному стеклу. Все частички его прошлого и настоящего собраны воедино. Расколотое и несовершенное, но вопреки этому, прекрасное.

Должно быть, мое сердце в его глазах выглядит так же.

— Ты мне нужна, — говорит он, прикасаясь губами к моей груди. — Всегда.

Я прижимаю его ближе, но этого недостаточно. Я провожу руками вдоль его спины. Чувствую, как его мышцы двигаются и сокращаются.

Наконец, он входит в меня и… все остальное исчезает.

Ничего.

Никого.

Остается только одно. Ощущение его идеальных скользящих движений.

— Кэсси… Боже! О Боже!

Я не могу говорить. В любом случае, слова не имеют смысл. Как будто это можно описать словами. Я могла бы разговаривать на любом языке в мире и все равно у меня не хватило бы слов выразить мои чувства к этому мужчине.

Я просто продолжаю целовать его. Издаю стоны в такт его языку. Он делает то же в такт моему. Мы оба в точности знаем, что говорим. Это бесценно. Это любовь. Это что-то, что я никогда не приму, как должное, потому что я знаю, каково жить без этого.

Мы не умолкаем, теснее прижимаясь друг к другу. Судорожно дышим и стонем от интенсивности ощущений. С такими сильными чувствами сохранять тишину просто невозможно.

Когда я кончаю, я говорю ему, что люблю его, произнося со стоном его имя. Повторяю это снова и снова. Громче и громче, по мере того, как он увеличивает свой темп, и перестаю дышать, когда достигаю предела. Я практически кричу, когда меня охватывает ощущение, что я словно срываюсь и лечу. Он проносит меня сквозь все этапы удовольствия. Я парю так долго, что начинаю чувствовать головокружение. Затем он выкрикивает мое имя, и его движения становятся лихорадочными. Бедра двигаются вперед-назад в ритме его оргазма. Отрывисто и нестабильно. Затем он напрягается и не двигается в течение, казалось бы, нескольких минут, после чего наступает острое чувство облегчения, и он опускается, окутывая собой всю меня.

Мы обнимаем друг друга и просто дышим. Изумленные. Полные экстаза. Более влюбленные друг в друга, чем нам казалось когда-либо возможным.

Как только туман от происходящего рассеивается, и биение наших сердец замедляется, наши пальцы неосознанно поглаживают друг друга. Он ложится на спину и притягивает меня к спине, так что моя голова ложится на его плечо, а рука оказывается поверх сердца.

Я вырисовываю узоры на его коже. Они кажутся мне несвязными, но придя в себя, я понимаю, что это слова. Итан. Любовь. Итан. Мой. Навсегда.

Он тоже рисует узоры. И это тоже слова. Я уже засыпаю, но мне удается распознать некоторые из них. Кэсси. Красавица. Моя. Желанная. Любовь.

Затем он выводит два слова, от которых у меня замирает дыхание. Когда он выводит их снова, от сна не остается и следа.

На третий раз, я чувствую растущую в нем напряженность. Он гадает, поняла ли я. Его выражение лица говорит о том, что он надеется, что я поняла, и наблюдает за мной, отчаянно ожидая ответа.

Я облокачиваюсь на локоть и смотрю на него. Я моргаю слишком быстро, но ничего не могу с этим поделать. Неприкрытая уязвимость на его лице вызывает у меня слезы.

Он пристально смотрит на меня и прикасается указательным пальцем к моей груди. Затем он выводит слова еще раз и завершает фразу самым приятным в мире «пожалуйста».

К моим глазам подступают слезы. Мое горло перехватывает от переизбытка эмоций.

— Да, — с трудом выговариваю я.