Сломленная (ЛП)

— Спасибо, милая, — небрежно сказал он, протянув мне презерватив, наполненный своим семенем, и швырнул его на кровать рядом со мной. — Ты позаботишься об этом, да? — Он застегнул свои штаны, прежде чем бросил две двадцатидолларовые купюры мне на грудь. — И вот, купи себе что-нибудь красивое.

— Что за хрень? Шестьдесят баксов за то, что я трахнула тебя, — огрызнулась я, оттягивая юбку вниз.

Он плюхнулся на кресло с высокой спинкой и безвкусным цветочным орнаментом, что стояло у двери, и быстро втянул воздух через похабную ухмылку, прежде чем причмокнул губами, будто пробовал запах секса во рту. Он подтянул свои заляпанные рабочие ботинки и стал натягивать их, когда ответил на мое возмущение.

— Вот как ты называешь это? Развалилась здесь, как дохлая рыба! Не ты трахала меня. Я трахал тебя… По сути, это ты должна платить мне, — прорычал он, прежде чем метнулся в сторону двери.

— Это чушь собачья и ты знаешь это, — прошипела я.

— Я не могу сказать, что ты не была бревном. Я скажу, что могу сделать для тебя… Я расскажу своим приятелям в магазине внизу, на что ты готова за шестьдесят баксов. И давай поглядим, как много желающих побежит сюда, чтобы постучаться в твою дверь. Ты хочешь шестьдесят баксов за трах. Так что, как минимум, постарайся, чтобы это того стоило. Оберни свои бедра вокруг моего члена снова или постанывай время от времени более убедительно. Если бы я хотел бревно, я бы трахал свою жену. — Он одарил меня своей дерьмовой ухмылкой, словно она была единственной в его арсенале, перед тем как ушел, оставив дверь спальни широко распахнутой.

— Я лучшая шлюха, которая у тебя когда-либо была, и ты знаешь об этом, сукин ты сын! — прокричала я ему вслед.

Каждый мускул в моем теле дрожал. Этот грязный ублюдок обманул меня, и я ничего не могла с этим поделать, абсолютно ничего. Кому я об этом расскажу? Я была двадцатилетней проституткой, что за деньги трахала мужчин, которые были почти вдвое старше. И это никого и никогда не волновало, до тех пор, пока они не наполняли резинку, отделяющую их от остальных никчемных засранцев, которые были раньше.

Я узнала давным-давно, что никто не хотел помогать сломленным; они навсегда смели нас в асфальтовые трещины на улицах и залитые мочой затемненные аллеи. К тому же, большинство проституток были крепко связаны проволокой, сидя на крэке, или растянуты на героине. Но не я. Даже, несмотря на то, что мне приходилось каждую секунду бороться со своими демонами, мне удалось уберечься от этого дерьма. Я застряла в бутылке и всегда прихлопывала пару полных глотков обжигающего горло жгуче-горького виски прежде, чем пробивал час продавать свое тело. Быть ущербной, даже сломленной, — это одно, но стать узником того дерьма, которое кололи или нюхали другие девочки? Нет уж, хрен вам. Спасибо, я застряла на косячках и бутылке.

Секс был моим пороком, и не требуется кто-то со степенью, размазанной по листу за тонким стеклом, чтобы сказать мне это. Это было полной хренью и сумасшествием, и никто не понимал этого, даже чокнутые психологи ничего не могли объяснить. Я играла в русскую рулетку, и каждое вращение барабана, каждое напряжение спускового механизма, и каждый раз, когда молоточек бил напротив пустой ячейки и пуля не проникала в мой череп, у меня находился другой день и другая причина, чтобы притупить боль. Каждый такой раз я получала намного больше контроля над своим пагубным существованием. Я всегда знала, что это был лишь вопрос времени, прежде чем я схлопочу пулю. Лишь вопрос времени перед тем, как вытяну свою карту — и прошлое настигнет меня.

— Роуз, мы собираемся в центр, ты с нами? — сказала Сибил, когда просунула голову в комнату. Ее торчащие, как метла, волосы цвета пожарной машины развевались вокруг лица. Она прищурила глаза цвета охры с макияжем в стиле «вамп»: густо обведенные черным карандашом и растекшейся тушью.

Она не дождалась ответа, и сверкнула своей фирменной улыбкой, которая привлекала любого клиента с деньгами.

— Кто идет? — спросила я, зная, что мы вместе до тех пор, пока каждая из нас не раздвинула ноги.

— Ты, я и две новых девчонки, Кристал и Бри. Я подумала о том, что мы могли бы обучить их нескольким штучкам. Ты как? — Сибил постучала рукой по двери, толкая ее, чтобы открыть шире, прежде чем вытянула ноги в чулках-сеточках.

Когда я вошла в этот бизнес, на мне не было шляпы для вечеринок с привязанными к колпаку колокольчиками. Я не представляла, что придется трахаться с кучей стариков, чтобы иметь возможность купить поесть и оплатить крышу над головой, до тех пор, пока не была вынуждена это делать. Хотя я знала, как их отключить и трахнуть, прежде чем они когда-либо смогут трахнуть меня. Я всегда контролировала и не упускала из виду этот бизнес, ежесекундно наблюдая за взглядами, ухмылками, хмыканьем или стонами. Это был способ, с помощью которого я контролировала секс. Когда мое тело немело, мой разум брал бразды правления и контроля, чтобы, как правило, сглаживать острые края, что я и должна была делать.

— Конечно, дай мне минутку.