Сломленные души

— В химчистке, — отвечает она и расстегивает молнию на красном чудовище. — Когда ты планируешь выбраться из дома? Мы можем отправиться в поход по Кэтскиллз.

— В поход? — Я вздергиваю брови. Самое высокое, на что когда-либо забиралась моя сестра, — это на табуретку, чтобы достать с полки старый фен, когда ее обычный сгорел.

— Что? Это может быть весело.

Я качаю головой и снова смотрю на свой телефон.

— Я не в настроении.

Сиенна перестает возиться с платьем и опускается на кровать рядом со мной.

— Тебе нужно забыть этого парня, Ася. Он не хочет иметь с тобой ничего общего. Ты уже должна была это понять.

— Ты этого не знаешь

— Ты звонила ему более пятидесяти раз! Я проверила историю твоих звонков, — признается она и выхватывает у меня телефон. — Только не говори, что ты снова ему звонила

— Отдай! — Я бросаюсь на нее, пытаясь выхватить свой телефон. — Сиенна!

— Ты звонила! Не могу поверить.

— Я ему не звонила. — Забираю у нее свой телефон. — Я смотрела фотографии.

— Какие фотографии?

Я пожимаю плечами.

— Ты никогда не говорила мне, что у тебя есть его фото! — Сиенна смотрит на меня удивленно. — Дай мне посмотреть! Пожалуйста? Пожалуйста? Пожалуйста?

Я разблокировываю свой телефон и неохотно передаю его ей. Она с визгом хватает его и начинает рыться в папках.

— О, я не могу дождаться… черт возьми, Ася! Это он?

Я смотрю на экран, на фотографию Паши, которую тайком сделала однажды утром, когда он еще спал. Он лежит на спине, закинув руку на лицо. Одеяло скомкано на талии, а широкая татуированная грудь полностью открыта.

— Да. — Я киваю.

Сиенна переходит к следующему изображению. Этот снимок немного размыт, он был сделан в тот день, когда Паша подарил мне телефон. Я пробовала камеру, делая селфи, но слишком быстро отвела руку. На снимке я прислонилась к Пашиной груди и гляжу в камеру. Он обхватил меня за талию и смотрит на меня сверху вниз.

— Я до сих пор не понимаю, что произошло, — говорю, глядя на экран. — Почему он отгородился от меня? Я что-то сделала? Он решил, что больше не может заниматься моими проблемами?

— Ася, остановись. — Сиенна берет меня за руку. — Ты не сделала ничего плохого. Слышишь? Он не заслуживает тебя, не после того, как себя вел.

— Я так по нему скучаю, — шепчу я и снова смотрю на телефон. Хотелось бы сделать побольше его фотографий.

— Все пройдет. Ты встретишь парня, влюбишься и забудешь о русском. — Она обхватывает меня руками и притягивает к себе. — Когда ты будешь готова, мы вместе пойдем и найдем для тебя самого красивого и милого парня. Хорошо?

Я чувствую тяжесть в груди и закрываю глаза. Я не хочу милого, красивого парня. Мне нужен Паша. От одной мысли, что ко мне может прикоснуться кто-то другой, мне становится плохо. К горлу подкатывает желчь, и я обмахиваю лицо веером, надеясь, что тошнота пройдет. Но она не проходит. Становится только хуже. Я вскакиваю с кровати и мчусь в ванную, едва успевая добраться до унитаза. Сиенна вбегает следом и убирает мои волосы с лица, пока я опорожняю содержимое желудка. Закончив, опускаюсь на пол рядом с унитазом и смотрю в потолок.

— Сиенна, я не могу даже думать о других мужчинах, чтобы меня не стошнило, — шепчу я.

Глава 21

Спустя месяц

Телефон звонит в тот момент, когда я в третий раз за неделю перебираю вещи в шкафу. Я обнаружила, что складывание вещей помогает мне не думать о них. Забавно, но я также начала сортировать одежду по цветам.

Достаю телефон и вижу, что это неизвестный абонент. Этот номер есть только у нескольких человек, потому что я все еще пользуюсь телефоном, который мне дал Паша. Где-то в глубине души все еще надеюсь, что он позвонит, но прошло уже почти два месяца.

— Да?

— Ася? — спрашивает смутно знакомый мужской голос. — Передай, пожалуйста, трубку этому говнюку. Он уже несколько недель игнорирует мои звонки, а у меня в «Урале» полный кавардак.

Я приподнимаю брови.

— Костя?

— Конечно, это я, милая. У кого еще такой сексуальный голос? Блин, только не говори ему, что я назвал тебя милой.

— Кому?

— Паше, конечно. Ты не могла бы его позвать? У меня два дня ушло на взламывание его электронной почты, чтобы найти твой номер. Дела здесь идут неважно.

Почему Костя решил, что Паша со мной? Я сглатываю внезапно образовавшийся в горле комок и закрываю глаза.

— Его здесь нет.

— Пожалуйста, скажи ему, чтобы он позвонил мне, когда…

— Его здесь нет, Костя. Я не видела его с тех пор, как уехала из Чикаго.

— Что? Он не с тобой? Он тебе не звонил?

— Нет. Я звонила ему, но он не отвечал. Что происходит?

На мгновение наступает тишина, прежде чем Костя отвечает:

— Паша ушел месяц назад.

— Ушел? Нельзя просто так взять и уйти из Братвы. Петров его выследит и убьет!

— Роман его не убьет, но не думаю, что Пашу это волнует. — С той стороны доносится русское ругательство, затем звук ломающегося предмета. — Никто не знает, где он. Первую неделю он отвечал на мои звонки, а потом тишина. Он не появлялся в своей квартире, и я надеялась, что он с тобой.

Меня охватывает ужас.

— А раньше он пропадал?