Это была большая коробка, завернутая в красную бумагу, с золотым бантом сверху и приклеенной сбоку открыткой.
Я открыла открытку первой и усмехнулась, увидев на лицевой стороне изображение золотого Льва в шапке Санты. Вся она была усыпана блестками, которые сыпались с нее на мои колени, а когда я открыла ее, внутри меня ждало стихотворение.
— Вау, это так романтично, — поддразнила я, ухмыляясь, и положила ее на стол, прежде чем открыть коробку.
Первое, что я обнаружила внутри, был конверт, и, вскрыв его, я обнаружила фотографию красивого деревянного дома на сваях, стоящего над бирюзовым морем, с шезлонгами возле него и мостиком, ведущим к нему с пляжа. Он выглядел как роскошное место для медового месяца. Место, куда люди с деньгами едут, чтобы выпить шикарную выпивку и поплавать с дельфинами. Мой взгляд метнулся к Леону, пока я пыталась понять это. — Мы едем в отпуск?
— Лучше. Я купил тебе это место. Это дом для отдыха, так что мы можем ездить туда, когда захочешь. И он находится в этом шикарном комплексе, где есть спа, водные виды спорта и потрясающие рестораны с любой едой, которую ты только можешь пожелать. Кроме того, в спальне есть тройная супер королевская кровать на случай, если ты захочешь взять с собой еще кого-нибудь, — Леон взволнованно улыбнулся.
— Я… ты…
— Да, — сказал он с огромной ухмылкой.
— Леон, нет. Я не хочу этого, это слишком много. У меня никогда не было даже машины…
— Забавно, что ты так говоришь, — Леон вскочил со своего места и подбежал ко мне, выхватив из коробки следующий конверт, к которому была приклеена маленькая посылка.
— Что это? — нервно спросила я, когда он потряс посылку, и она зазвенела. — Леон, я…
— Я знаю, что ты связана со мной не из-за денег, маленький монстр, — поддразнил он, наклоняясь вперед, чтобы прижаться к моей щеке, а затем прижать свои пылающие жаром губы к моим в поцелуе, от которого у меня перехватило дыхание. — Но у меня
Он снова потряс бандеролью, и я посмотрела на других парней: Райдер выглядел почти взбешенным, Габриэль искажал черты лица, а Данте казался забавным в покорном виде.
Я закусила губу и вскрыла посылку, обнаружив в ней, как я и предполагала, ключи от машины, а также брелок с пятью серебряными кольцами. Я внимательно осмотрела их, обнаружив на каждом из них созвездия для пяти различных звездных знаков в бриллиантах. Я даже не стала спрашивать, настоящие ли это бриллианты, потому что готова была поспорить, что да. Несколько недель назад в газетах была целая статья о том, как ограбили музей и пропала экспозиция бесценных бриллиантов цвета аква, и Леон подозрительно отсутствовал в нашей постели той ночью. Лев, Близнецы, Скорпион, Козерог и Весы. Знаки моих королей и мой — все вместе, как и сейчас, хотя связки ключей казались более готовыми к сожительству, чем настоящие.
Я вскрыла конверт и уставилась на потрясающий сиреневый Кадилак на фотографии. Крыша была опущена, и солнце освещало кремовый салон. Это было чертовски потрясающе. Машина моей мечты, если бы я когда-либо осмелился иметь достаточно большие мечты, чтобы включить в них владение автомобилем.
— Я заставил их покрасить ее на заказ, — сказал Леон, подмигнув. — Хотя они не знали, как выглядит «совершенно охуенная лаванда», и мне пришлось показать им твою фотографию.
— Это красиво, Леон, но это безумие, — пробормотала я, уставившись между фотографией дома и машины. Когда я пришла в академию, у меня почти не было одежды, а теперь я была обеспечена на всю жизнь. Для меня это было слишком тяжело.
—
Я открыла коробку, и на мою ладонь упал удивительно тяжелый черный метеорит, на котором были вырезаны имена Леон и Элис, а мои пальцы покалывало от магии, когда я проводила по ним.
— Это как честная до звезд солидная удача, которую ты держишь в руках, маленький монстр, — сказал Лео низким голосом исключительним для меня, протягивая руку, чтобы заправить прядь моих сиреневых волос за ухо. — Потому что тебе слишком часто не везло в жизни, и я больше всего на свете хочу, чтобы это изменилось для тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что я всегда на твоей стороне и борюсь в твоем углу, и что я буду поддерживать тебя во всем до самого горького конца.