Сломленный ангел

Он покинул ее кабинет, и Бет уселась за стол, глядя на папки с делами клиентов, которые она сейчас вела. Но, открыв первую, тут же поняла, что не может сосредоточиться и попросту не понимает смысла того, что читает. Подперев голову руками, Бет принялась размышлять над последними словами Стивена. Она ничего не имела против того, что до сегодняшнего дня он считал ее бессердечной. Даже те, кто знал ее намного лучше Стивена, тоже придерживались подобного мнения. Вероятно, благодаря неожиданной встрече с Сюзанной и тем чувствам, которые всколыхнула эта встреча, что-то изменилось, и Бет вдруг поняла, что это больше не соответствует действительности.

Но почему люди стали так думать о ней? Была ли причиной тому ее манера вести себя? Или она сделала что-то такое, отчего возник этот имидж, чтобы больше уже не покидать ее? Неужели она унаследовала черствость своего отца? В конце концов, он представлял собой лучший образец бессердечия из всех, что ей довелось видеть.

— Вполне вероятно, — пробормотала она, перебирая свои небрежные и поспешные записи о Сюзанне, которые она сделала, чтобы не забыть обо всем, что собиралась рассказать сегодня Стивену. Бет еще раз пробежала их глазами, чтобы убедиться, что она ничего не упустила.

Ей вдруг вспомнился один из не относящихся к делу вопросов Стивена.

— Почему вы поехали на каникулы в Стрэтфорд-на-Эйвоне? Я думал, что в августе лучшее место для отдыха — это морское побережье Сассекса.

Тогда она коротко ответила, что поехала туда с матерью, Алисой, повидать свою тетку Розу. Но сейчас, возвращаясь мыслями к настоящей причине их поездки, она вдруг почувствовала себя уязвленной и вспомнила, что именно тогда ее в первый раз упрекнули в бессердечии.

Бет вцепилась в подлокотники кресла, вновь увидев себя, десятилетнюю девочку-подростка в вылинявшем розовом платье, из которого она выросла, стоящей у материнской кровати, пока та швыряла вещи в чемодан.

— Ты такая же бессердечная, как и твой отец! — всхлипывала Алиса. — Ты даже не подумала, что будет со мной, ты думаешь только о себе.

Через окно спальни Бет видела пухленькую веселую тетю Розу, разговаривавшую со своим мужем — дядюшкой Эдди, который облокотился на перила, дымя сигаретой. Их машина, зеленый «Ровер-90», как всегда, сверкала начищенными боками. Она составляла предмет гордости дядюшки Эдди, и по просьбе Бет он приехал на ней, чтобы отвезти их с матерью в безопасное и спокойное место — в Стрэтфорд-на-Эйвоне.

— Я позвонила им не из-за себя, — возразила Бет, готовая расплакаться, потому что мать едва видела одним глазом, заплывшим от иссиня-черной опухоли, и морщилась при каждом движении от боли в ребрах. — Я поступила так, чтобы папочка больше не смог сделать тебе больно.

Неделю назад занятия в школе закончились, наступили летние каникулы. Бет играла на улице с подругой и, вернувшись домой в половине пятого, обнаружила мать лежащей на полу в кухне. Увидев кровь на ее губах, Бет мгновенно догадалась, что отец опять избил мать. Она также поняла, что на этот раз ей досталось намного сильнее, чем всегда, потому что обычно она пускалась на всевозможные ухищрения, чтобы скрыть правду от дочери.

При виде крови Бет здорово испугалась. Роберт, ее пятнадцатилетний брат, знал бы, что делать, но его не было дома — на все лето он нанялся работать на ферме, находившейся в нескольких милях отсюда. Поэтому ей придется справляться с этой проблемой самой.

— Ты меня слышишь, мамочка? — спросила она, опускаясь на колени рядом с матерью.

К облегчению Бет, мать открыла глаза.

— Помоги мне встать, Бет, — произнесла она незнакомым хриплым голосом. — Должно быть, я упала.

Ей понадобилось много времени, чтобы подняться на ноги, она держалась за бок и морщилась от боли. Бет помогла матери пройти в гостиную, уложила на кушетку и принесла таз с водой и салфетку, чтобы обмыть ей лицо.

— Вероятно, все не так плохо, как выглядит, — сказала мать. — Я решила полежать на полу, потому что у меня закружилась голова.

Бет уже привыкла к тому, что мать выдумывает небылицы о тех увечьях, которые получает. Серена, старшая сестра Бет, однажды объяснила ей, что мать не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о том, что отец проделывает такие вещи. Когда Серена последний раз приехала домой из колледжа и увидела мать с синяком под глазом, то по-настоящему разозлилась на нее и сказала, что ей следует оставить отца. Роберт поддержал ее и заявил, что он согласен с сестрой и что они могут снять квартиру в Гастингсе.

Бет была еще недостаточно большой, чтобы до конца понять все сложности отношений между взрослыми, но она твердо знала, что убежит от любого, кто попробует причинить ей боль. Лицо у матери отекало буквально на глазах, и еще Бет было очень страшно, ведь она осталась с матерью в доме совсем одна, а отец должен был вот-вот вернуться.

— Давай убежим, мамочка? — прошептала она матери. — Я могу помочь тебе собрать вещи.

— Не говори глупостей, Бет, — слабым голосом отозвалась мать, начиная плакать. — Я едва могу ходить, не говоря уже о том, чтобы бежать. Кроме того, куда я пойду, да еще с тобой?