Сломленный Король (ЛП)

Мои мысли превратились в шторм противоречивых эмоций, и я осталась одна, глядя в зимнюю ночь. Надо мной летели сотни гигантских мотыльков, казавшихся чёрными силуэтами на фоне и без того тёмного неба. Баржа слегка покачивалась, как лодка на плавных морских волнах.

Мне казалось, будто моя душа разрывается надвое. Одна часть хотела выполнить моё предназначение, сдержать обещание, данное родителям. Другая половина просто хотела сбежать с Гэлином.

Моё сердце разлеталось на куски, и мне нужно было взять себя в руки. Боги, всё было бы проще без этой связи, без переплетения наших душ Норнами. Всё было проще, когда я просто желала его смерти. Теперь я понятия не имела, что делать. Полярная Звезда должна убить Гэлина, отомстить за наших людей. А кто я без этого?

Я не хотела позволять Урду вот так диктовать мою жизнь. Я не такая, как Гэлин — реликвия иного времени, представитель знати. Он родом из периода живых богов, мистицизма и почитания. Я выросла, побираясь в поисках крошек, живя в пещерах и питаясь грибами.

Мы в пещерах вершили свои судьбы, и я хотела, чтобы так и оставалось дальше. Нахер эту связь душ.

Когда ты рождён быть королём, ты естественно верил в судьбу. Ты верил, что ты унаследовал трон и корону, потому что так велели боги, а не потому что ты происходил из длинной родословной тиранов, которые просто захватывали желаемое. Но что Урд сделал ради людей вроде меня?

Я стискивала ледяные перила, и мои ладони прилипали к ним.

Я не знала, что теперь делать. Я знала лишь то, что сама напишу историю своей жизни — я, а не Норны и не Урд.

Глава 19. Гэлин

Я с грохотом захлопнул дверь в свои апартаменты и призвал немного магии, чтобы запереть за собой замок. Я подошёл к столу и пробормотал «Finnask», чтобы открыть взгляду мои спрятанные книги с заклинаниями.

Моё тело горело от ярости. Со мной играли, и я вполне догадывался, кто мог мной играть.

Что бы ни случилось, от этого за версту воняло влиянием Ревны. Это она пришла в мою комнату, замаскировавшись под Али? Я задрожал от мысли о том, что мог бы сделать с ней. Более того, эта ужасная мысль почти вызвала во мне желание активировать шлем, чтобы выжечь эту идею.

Кто бы это ни был, должно быть, она убедила ведьму — сейдкону — изменить её внешность, чтобы выглядеть как двойник Али. Нет, всё могло быть проще. Ей не пришлось бы искать помощи сейдконы, потому что это мог сделать мой отец.

Два взмаха Лэватейнн, палочки Локи, и он мог придать Ревне какую угодно внешность. Ему понадобилась бы лишь крохотная частичка Али в качестве отправной точки. И ведь это у них имелось, так? Ревна отрезала палец Али. Немного крови, сохранившейся на камнях, будет достаточно.

Во мне вскипела ярость. Как только я разделаюсь с этим шлемом, королевская семья умрёт, а я буду править как король. Я провёл кончиками пальцев по руне, светящейся на моей груди.

Я прошёл к окну, отрешённо глядя на горизонт разрушенного Бостона.

Должен существовать способ разрушить заклинание, которое связывало шлем с моим черепом. У каждого заклинания имелась слабость, фатальный изъян.

К примеру, взять мою стену, ту самую, которая изначально заставила Али презирать меня. Я месяцами старался, чтобы ни один эльф не мог через неё пройти, но я не учёл вергр-кристаллы. Поскольку они абсолютно инертны, для них стена была проницаемой. Всё, что нужно сделать Ночному Эльфу, чтобы попасть в Мидгард — это бросить камень на другую сторону и телепортироваться. Впервые создавая стену, я не знал о существовании вергр-кристаллов. Ночные Эльфы обнаружили их где-то в недрах земли только после их заточения.

В этом и проблема со связующей магией. Всегда находился какой-то пограничный случай, магический эквивалент изъяна в системе безопасности. Как компьютерные хакеры в далёком прошлом, хороший колдун мог найти способ разрушить любое заклинание. Фокус в том, чтобы мыслить нестандартно. Какой нюанс не учли создатели Шлема Ужаса?

Магия его не снимет. Его нельзя разрушить физическими средствами, можно лишь немного ослабить. Это логично. Любой стоящий колдун предвидел бы такие подходы.

Я отвернулся от окна и начал расхаживать по комнате туда-сюда. Должно же быть что-то, что не пришло мне в голову, и что не продумал создатель шлема. Тайная слабость, ахиллесова пята.

«Что, если…»

Я резко остановился в центре комнаты. Есть одна вещь, которую шлем не мешал мне делать. Он не мог помешать мне отделить мою душу от тела и вознестись в астральную плоскость.

Я быстро сел на песчаниковый пол и, закрыв глаза, позволил своей душе свободно дрейфовать. Я витал прямо над своей материальной формой, глядя на себя вниз. Но шлем не гудел; никакой разряд ослепляющей магии не угрожал поджарить мои лобные доли. Это ожидаемо. Я не пытался покинуть Цитадель или напасть на члена моей семьи.

Я позволил своей душе дрейфовать за окно, затем посмотрел на своё тело, всё ещё сидевшее на полу со скрещенными ногами. Шлем оставался тихим, совершенно безжизненным. Он не чувствовал, где находится моя душа.