Слон

Смеясь, они протанцевали полный круг вокруг жакаранды, пригнулись, чтобы не задеть висящую на ветке шину, в танце обошли батут. Музыка зазвучала громче. Папа подхватил Олли на руки и подбросил девочку в воздух. Олли завизжала. Папа подбросил её повыше и завертел так, что у неё закружилась голова. Мир вокруг превратился в размытое пятно. Бумажные самолётики, цветы жакаранды, дом, трава — всё летело в неистовом разноцветном вихре, так что у Олли перехватывало дыхание.

Песня кончилась, папа остановился и поставил дочку на землю.

— Подожди минутку, — попросила она.

Олли пробежала через двор, нырнула в дедушкин сарай и тут же выскочила обратно с какой-то вещью в руках.

Она подала её папе так бережно и торжественно, словно корону на коронации.

Это был мамин глиняный слон, только уже не в виде черепков.

Он был склеен в единое целое, и из дырки у него на спине росли пурпурные цветы. Папа взял слона в широкие ладони, провёл пальцем по инициалам на глиняной ноге.

— Я его помню, — сказал он, поворачивая слона и так и сяк. — Только раньше он не был цветным.

И папа оказался прав, потому что это Олли раскрасила слона во все цвета радуги, нарисовав у него на боках вихрь из цветов и листьев.

Олли широко улыбнулась и сказала:

— Они не всегда серые, пап.

Папа присел рядом с ней на корточки. Его колючие щёки были совсем близко. Папа обнял Олли и шепнул:

— Спасибо.

Когда он прижал её к себе, Олли увидела во дворе что-то большое. Грузное, серое, неповоротливое. Это был папин слон.

Олли обняла папу покрепче, и слон побрёл по лужайке прочь.

А затем и вовсе растаял в воздухе.

Мастерская

Прозвенел последний звонок. Олли и Артур не спеша шли по школьному двору, болтая о планах на каникулы.

— Я ещё не видела твоей карты, — сказала Олли.

— А я ещё не лазил на твоё дерево, — ответил Артур.

Они дошли до калитки. Олли бросилась на шею дедушке.

— Привет, милая, — сказал он.

Олли увидела фиолетовый рюкзак и просияла. Распевая «Всегда рядом», они пошли по дороге. Когда песня была пропета в седьмой раз, жилая часть города кончилась и началась улица, сплошь застроенная мастерскими. Повсюду виднелись гаражи, рычали грузовики.

Олли с дедушкой остановились перед автомастерской.

— Здесь же папа работает! — вспомнила Олли. Но дверь офиса была заперта, въезд закрыт металлической шторой. — А где он?

— Он… э-э… — Дедушка почесал в затылке. — Он ушёл по делам. И попросил меня кое-что тебе показать.

Дедушка поднял металлическую штору, и они вошли. В мастерской пахло бензином и краской. На полу лежали испачканные тряпки, а посередине стояла чья-то машина. Открытый капот обнажал железные внутренности в жирной смазке, и машина была похожа на пациента на операционном столе.

Дедушка щёлкнул выключателем. В мастерской зажёгся свет.

Когда Олли увидела стены, ей показалось, что у неё остановилось сердце.

На стенах повсюду висели её фотографии: Олли в колыбели, Олли за партой, Олли на батуте, Олли на пляже… Одни фотографии были сделаны в школе, другие — дома или на отдыхе. Рядом с фотографиями висели рисунки Олли, от первых неразборчивых каракуль до недавних зарисовок. На стенах буквально не осталось пустого места.

— Это всегда тут висело? — спросила Олли.

Дедушка кивнул.

— Много лет.

Олли прошла вдоль стен, разглядывая фотографии, и поняла, зачем дедушка привёл её сюда. Он хотел поделиться с ней секретом о том, что на самом деле папа думает о ней и очень её любит. Всё это время она замечала лишь слона и его тяжёлую серую тень. Но вот слон ушёл, и Олли увидела свет, который до этого был спрятан от неё. Девочку как будто подняли над водой и показали океан — целый океан секретов, который папа хранил внутри себя.

Это было великолепное чувство!

Но вот Олли опять огляделась, и улыбка сползла с её лица.

— А велосипеда нет, — грустно сказала девочка и повернулась к дедушке. — И… где папа?

Дедушка поднял брови и похлопал по рюкзаку.

— Тебя ждёт ещё один сюрприз, — ответил он.

Сюрприз

На крыльце дома крутился и скулил Фредди. Олли хотела подойти к нему, но дедушка взял её за руку.

— Сюда, — улыбнулся он всеми своими морщинками.

Ладонями он закрыл ей глаза и повёл Олли за угол. Фредди спрыгнул с крыльца и побежал рядом. Они вышли на задний двор, встали лицом к жакаранде.

— Готова? — спросил дедушка.

Олли кивнула.

Дедушка убрал руки.

— Ах-х-х! — только и сказала она.

И у неё опять перехватило дыхание, как тогда, когда папа кружил её в воздухе. Сияя в лучах вечернего солнца, перед ней стоял велосипед.

Её велосипед.

Велосипед её мамы.

Олли потянулась к нему, провела пальцами по раме, по швам кожаного сиденья. Пощупала шины, подёргала резиновые рукоятки руля и позвонила в звонок.

— Дзинь!

Совсем как звонок старой пишущей машинки.

— Велосипед тут, — спохватилась Олли, — а папа-то где?

— Высоко! — негромко донеслось откуда-то сверху.

Олли посмотрела на сплетение ветвей жакаранды.

Это был папа.

Он сидел прямо там, устроившись на толстой ветке, и улыбался Олли. В руках у него был бумажный самолётик.

— Папа! — закричала Олли. — Что ты там делаешь?