Слон императора

Тут у меня немного отлегло от сердца. На королевском сокольничьем дворе уже было несколько таких птиц – кречетов, или, как называли их франки, гирфалконов. Они ценились так высоко, что использовать их для охоты мог только король и несколько самых важных его вассалов. Вряд ли кречеты будут страдать от жары, как белые медведи. И все же у меня остались сомнения. Цвета оперения у птиц, которые сидели на шестах в клетях королевского охотничьего птичника, менялись от серебристо-бурого до почти черного. А вот белой, как на иллюстрации этой книги, я никогда не видел и сразу задумался, где же отыскать кречета столь необычного цвета.

Но король не позволил мне долго думать. Он любил соколиную охоту и очень хорошо разбирался в птицах.

– Зигвульф, мой главный сокольничий назовет тебе имена торговцев, которые промышляют этими птицами, – сказал он. – Ты же купишь у них только чисто-белых соколов. Для этого у тебя будет богатая казна.

– Где же мне искать этих торговцев? – решился спросить я.

– Далеко на севере, – ответил Карл с истинно монаршьим пренебрежением к деталям. Его дело приказать, всех остальных – выполнить. – И кречеты, и белые медведи – все живут там. Чем дальше на север заберешься, тем белее будут животные.

Но и на этом Его Величество не остановился. Он снова принялся листать книгу и на сей раз отыскал нужную страницу почти сразу.

– И пока ты будешь добывать соколов и медведей, постарайся отыскать мне еще и такого зверя.

Он расправил страницу передо мной. На ней был изображен лесной пейзаж. Под деревом, густо увешанным спелыми плодами, сидела красивая девушка. Иллюстратор нарисовал ее одетой в длинное, ниспадающее свободными складками платье, а волосы ее были свободно раскинуты по плечам. Она казалась самим воплощением целомудрия. Босые ноги девушки утопали в травяном ковре, испещренном яркими цветами. Задний план закрывал невысокий кустарник, а левый край картины занимала опушка леса, где среди деревьев стояли двое мужчин в охотничьей одежде. Один держал в руке копье, а другой – свернутый аркан. Было сразу ясно, что они сидят в засаде и готовы броситься на добычу. Предполагаемой же добычей была отнюдь не беззащитная юная дева, а изящное четвероногое животное, походившее на первый взгляд на олененка или жеребенка самых чистых кровей. Оно было изображено в самой середине рисунка полулежащим на траве, приподнявшимся на передние колени и доверчиво положившим голову на колени девушки. Это положение таило в себе некую опасность для нее, так как изо лба животного торчал длинный, зловещего вида рог с красивым спиральным узором.

Зверь этот тоже был чисто-белым.

Толстый тупой палец постучал по странице:

– Отыщи мне единорога! – Желание короля было четко определенным, и я хорошо понимал, что проявлять свое изумление ни в коем случае не следует. Конечно, я слышал о единорогах, как и о слонах. Но мне никогда не приходилось слышать о том, чтобы кому-нибудь удалось увидеть живого единорога своими глазами, равно как и об очевидцах живых слонов. Где-то в дальних закоулках памяти сохранился рассказ моего учителя о зверях с одним рогом, которых римляне показывали на представлениях в своих цирках. Глядя на грозный рог нарисованного существа, я вдруг подумал, что те же самые римляне вполне могли обучать таких животных для войны. Они были бы не менее грозны в бою, чем слоны.

– Как соизволит повелеть Ваше Величество, – сказал я, стараясь скрыть свои сомнения.

Однако король уловил неуверенность в моем голосе:

– Ты видишь какие-то трудности?

Я глубоко вздохнул:

– Ваше Величество только что сказали, что белых животных обычно находят там, где лежат снега и льды. Но если верить этой картине, то мне сдается, что единороги обитают в куда более теплых местах, где большие леса, где растут цветы и фруктовые деревья.

Карл еще раз вгляделся в иллюстрацию, и мне даже показалось было, что он готов изменить свое приказание. Но, видимо, желание заполучить единорога слишком уж глубоко запало в его сердце, и он не мог вот так, походя, отрешиться от него.

– Согласен, что добыть единорога будет непросто, – объявил он. – Все говорят и пишут, что это очень пугливые и хитрые создания. Так что поймать даже одного такого зверя и то будет неплохо. А уж на то, что ты привезешь пару, я и вовсе не рассчитываю.

Я отважился предпринять еще одну попытку переубедить его:

– Ваше Величество, не будет ли больше шансов поймать единорога у настоящего охотника, который живет этим делом? Вроде, например, Вульфарда…

Тут я хватил через край – правитель сурово насупил густые брови.

– Конечно, после того, как Вульфард изловит туров, – поспешно добавил я.

Король надолго остановил на мне тяжелый взгляд, и, несмотря на то что в комнате было тепло, я почувствовал, как на меня повеяло холодом.

– Я считаю, Зигвульф, что ты годишься для этого дела куда лучше, нежели Вульфард. У единорога есть известная слабость: он не способен сдержать своей звериной страсти. При виде юной девственницы он непременно выйдет из укрытия и покорно положит голову ей на колени. Тут-то его и можно поймать!