Слоник из яшмы. По замкнутому кругу

«Докладывает третий! «Пассажир» направляется в сторону дачного поселка Красные сосны».

Грузовик с контейнером в кузове свернул на проселочную дорогу и выехал на Лесную, главную и единственную улицу поселка Красные сосны. Не выключая зажигания, водитель остановил машину подле одного из дачных домиков.

Спустя несколько минут, за которые Никитину, «наблюдая за Жарковым», удалось восстановить связь с капитаном Гаевым, Жарков вышел на Лесную улицу и подошел к унылому, выкрашенному серой краской забору. Осмотревшись, он потянул за кольцо щеколды, но тут же захлопнул калитку и отошел к столбу электрической сети. Он прочел объявление на столбе, оглянулся и, убедившись, что на улице никого нет, карманным ножом приподнял угол маркировочной фанерки, вынул из-под нее сложенный листок бумаги, положил его в верхний карман пиджака и быстро пошел в сторону железнодорожной платформы.

— Третий! Я — «Байкал»! Третий! Я — «Байкал»! — передал Никитин позывные и, услышав ответ, сказал: — «Пассажира» можете брать. Примите меры предосторожности, он вооружен ножом и пистолетом. Важно сохранить записку, она в левом верхнем кармане пиджака. Исполнение доложите.

Жарков сел в электричку. Билет он не взял — в кассе никого не было, и он не хотел попасть на заметку кассиру. Он положил чемодан на полку и со скучающим видом устроился у окна.

На ближайшей станции, проверяя билеты, контролер обнаружил безбилетного пассажира. Гражданин был готов уплатить штраф, но контролер отказался получить деньги и предложил человеку в сером костюме пройти вперед.

Пассажир неохотно поднялся, снял с полки чемодан и пошел к тамбуру.

Как только он вошел в тамбур, капитан Гаев схватил безбилетника за правую руку, в левой был чемодан. «Контролер» и два человека из железнодорожной милиции пришли капитану на помощь. Общими усилиями они скрутили ему руки назад. Из верхнего кармана его пиджака Гаев извлек записку и пленку, завернутую в черную, светонепроницаемую бумагу.

Получив донесение о выполнении операции, Никитин выбрался из контейнера, подошел к столбу и прочел:

ПРОДАЕТСЯ ДЕТСКАЯ КОЛЯСКА НА РЕССОРАХ

«Почему же «Макс» пытался войти в эту калитку и все-таки не вошел?» — подумал Никитин и направился к серому забору. У калитки была прибита табличка, написанная на куске жести:

Лесная улица, дом № 9

ПЕТР ИВАНОВИЧ ДОБРОХОТОВ

Никитин повернул кольцо щеколды, открыл калитку и увидел полуобгорелый сруб дачи. Следы копоти на деревьях, непросохшие лужи воды, смятая и еще не поднявшаяся трава свидетельствовали о том, что пожар здесь полыхал недавно, быть может, день или два назад. Майор пересек дворик, поднялся по ступеням крыльца, вошел в сени, почти не тронутые огнем, и переступил порог комнаты.

Навстречу ему шагнул одетый по форме старший лейтенант милиции; вымазанный сажей, он производил странное впечатление.

— Интересно… — сказал, глядя на Никитина, старший лейтенант милиции и решительно добавил: — Попрошу ваши документы!

Никитин молча протянул ему служебное удостоверение.

— Разверните, у меня руки грязные! — распорядился он и прочел вслух: — «Майор госбезопасности Никитин Федор Степанович». — Он внимательно посмотрел на фотографию, сличил с оригиналом и многозначительно произнес: — Вот это да! Знаете, товарищ майор, с тех пор как я принял к производству это дело — не перестаю удивляться. Судьба ко мне несправедлива, я же молодой следователь, а тут что ни поворот — загадка! — сказал он, вытирая тыльной стороной руки лицо и размазывая копоть по щеке. — Извиняюсь! — спохватился он и доложил: — Старший лейтенант милиции следователь Соловейчик!

— Что же вас, товарищ старший лейтенант, так удивляет? — спросил Никитин.

— Прежде всего одна любопытная записка. В одном из карманов обгоревшего пиджака хозяина этого дома я обнаружил… У меня грязные руки, развяжите, пожалуйста, папочку, — сказал он, указав на красную папку, лежавшую на разостланной газете.

Никитин развязал завязки и открыл папку. Поверх протокола судебно-медицинской экспертизы лежала записка на листке, вырванном из блокнота. Он прочел: «Столяров Семен Иванович, Борисоглебский, 1/5, кв. 3».

Наслаждаясь тем эффектом, который произвела на майора записка, старший лейтенант Соловейчик присел на корточки возле Никитина и недоуменно развел руками:

— Был я на Борисоглебском у Столярова. Никакого Доброхотова он не знает, но по фотографии опознал его. Утверждает, что это работник КГБ, был у него по вопросу утери паспорта, грозился вызвать в управление. До него, говорит, был майор Никитин, так он его, этот Доброхотов, не признал, это авантюрист, говорит, такого у нас нет! Загадка, товарищ майор?

— Этот пиджак принадлежал хозяину дома, как его, Доброхотову? — недоверчиво спросил Никитин.

— Пиджак опознан сослуживцами покойного и приобщен к делу.

— Вкратце обстоятельства дела.

— В этой папке, в самом низу, лежит газетная вырезка. Прочтите ее, и вы увидите это дело таким, каким оно мне казалось вначале.