Слониха-пациентка

На восток — час за часом пути строго на восток, до самых берегов Нила — простиралась пустыня, словно три тысячи миль измятого выбеленного полотна хаки. Там, затерявшись где-то среди песков, лежат легендарные соляные копи Тагаза, древние земли туарегов^[45], которых называют «людьми в голубых покрывалах»; горы Аира, песчаное море Тенерифе; дюны, где ветер свищет над обнажившимися из-под песков костями динозавров и древними путями караванов, по которым гнали рабов. На запад — всего только в ста ярдах — пустыня обрывается цепочкой острозубых скал, вертикально спускающихся туда, где с громовым ревом разбиваются атлантические волны и на синей, словно ствол ружья, поверхности океана пляшут лучи солнечного света.

Рев огромных накатывающихся волн, беспрерывный свист несущегося с Сахары пыльного северо-восточного ветра, называемого «гарматтан», были неожиданно нарушены рокотом автомобильного мотора. Ганнетта, отдыхавшая от праведных трудов на вершине утеса, повернула голову в сторону запыленного «лендровера», когда он обогнул невысокую дюну. Тяжело нагруженная машина проехала мимо наблюдавшей за ней птицы; из кассетника доносилась едва слышная мелодия Элтона Джона «Свеча на ветру». Птица поднялась в воздух и высоко взлетела над «лендровером», с ворчанием проезжавшим мимо линии побережья.

Вдруг птица резко развернулась, мощный поток горячего воздуха поднял ее тело — все это сопровождалось звуком «бум» — громче, хоть и короче, чем тот, который бывает от грохота огромных волн. Облако густого черного дыма окутало «лендровер». Когда дым рассеялся, быстро разнесенный ветром, от машины осталась только груда безумного черного железа. В машине и вокруг нее лежали четыре мертвых человека. Пятый был отброшен силой взрыва и теперь лежал без сознания недалеко от места катастрофы, истекая кровью и с обеими сломанными ногами.

В ста футах от изувеченного человека, на своде темной как смоль пещеры взрыв расшатал камни, один из которых упал и вызвал еще одну безвинную жертву. Молодой тюлень с перебитым черепом — из носа у него струилась кровь — с трудом сделал последний вздох. Обезумевшая от ужаса ганнетта, яростно махая крыльями, умчалась навстречу серебряной линии горизонта.

Самым примитивным из всех видов тюленей, впервые описанным Аристотелем в III веке до Р. Х., как и самым редким, является тюлень-монах. Он получил такое название потому, что его расцветка, темно-серая или бурая поверх бледного в нижней части, несколько напоминает одеяние монахов-доминиканцев — черный плащ поверх белого одеяния. В настоящее время подтверждено существование двух видов тюленей-монахов — гавайского и средиземноморского. Третий вид тюленя-монаха — карибский — последний раз наблюдался в 1952 году и почти наверняка исчез. Некогда средиземноморский тюлень-монах встречался во всех уголках Средиземного моря, в Черном море и в Атлантике вокруг острова Мадейра, Канарских островов и вдоль побережья Западной Африки от Марокко до Мавритании. Но, как вы уже догадались, человек принялся беспощадно истреблять их. За ними охотились ради их меха, их убивали рыбаки, приписывая им грабежи их сетей, места их размножения губились из-за наплыва туристов, источники пищи иссякали из-за чрезмерного рыболовства; как следствие всего этого, численность тюленей-монахов постоянно сокращалась. В середине 1970-х они еще обитали в размытых морем пещерах на острове Кабрера, близ Майорки, где мне приходилось бывать, — я наблюдал редкую, окрашенную индиго стенную ящерицу Лиллифорда, обитавшую там. Ныне эти пещеры пустуют. Небольшие колонии тюленей, по-прежнему преследуемые рыбаками, время от времени влачат жалкое существование в греческих и турецких водах Эгейского моря. Еще горсточка сохранилась вокруг Мадейры. Самая же крупная популяция обитает в Атлантическом океане, на коротком участке побережья на краю пустыни Сахары, примерно в тысяче миль к югу от Касабланки, — это место и доныне остается труднодоступным и забытым уголком планеты. Но и там численность тюленей падает. Их древние спокойные пристанища разрушаются, тюленям попросту больше негде прятаться. А ведь врагом их является не только человек и его деяния. Появился еще один враг — и враг этот незримый.