Слониха-пациентка

Все же где-то в глубине моих кишок нашлось достаточно воздуха для истошного крика: «Марио!» Смотритель, который наблюдал за происходящим, стоя по другую сторон ворот загона, мгновенно все понял. Он кинулся и оторвал от меня Чу-Лина. Никогда я не чувствовал себя столь близко к коллапсу, как в этот момент. Мой друг Чу-Лин нагнал на меня больше страху, чем любое другое животное, — до такого не доходило, даже когда слон в зоопарке Белль-Вю нарочно хотел размазать меня по стене, прижав к ней лбом, или когда зебры гонялись за мною в Виндзорском сафари-парке, или когда леопард впился когтем мне в ахиллесово сухожилие. Но зато теперь я с гордостью показываю порезы на рукаве своей куртки, оставшиеся с той памятной игры с Чу-Лином!

По завершении съемок мы с телегруппой отправились на восхитительную вечернюю прогулку по старой части Мадрида, прилегающей к Пласа-Майор, — разумеется, заглядывая подряд во все кабачки, встречающиеся на нашем пути. Там закусим ветчиною, здесь осьминожком под фирменное красное винцо. И вот когда в девятом или десятом баре я зашел в туалет, то обратил внимание на необычный окрас мочи, делавший ее похожей на розовое вино. Но в кабинете задумчивости (который в мадридских кабачках представляет собою, как правило, дыру в полу, фланкированную двумя фарфоровыми подставками под ноги) было так темно, что я не мог сказать с уверенностью, не обман ли это зрения. Когда я поделился открытием со своими друзьями, тут же услышал предположение, что мы просто перепили красного вина. Известно, что у многих моча бывает красного цвета после того, как они поедят свеклы; но чтобы от вина? Нет, тут явно что-то не так. Может быть, вино в кабачках на Пласа-Майор подкрашивают каким-то химическим способом? То-то я заметил, что по вкусу оно далековато от «Вега Сицилия»…

Вернувшись в гостиницу, я тут же отправился в ванную комнату и помочился в раковину. Сомнений не было. Моча цвета «Розе д’Анжу». Но при этом ни боли, ни учащения мочеиспускания. На следующее утро цвет остался прежним. Но, если не считать зубной боли и онемения, остававшегося после игрища с пандой, я чувствовал себя превосходно. Может быть, Чу-Лин каким-то образом повредил одну из моих почек? Но во второй половине дня розовый окрас мочи исчез, и я, отнеся его на счет выпитого мною «Мускадета», позабыл и думать о том.

Но две недели спустя, когда я находился в Милане с регулярным осмотром зоопарков и сафари-парков на севере Италии, розовый цвет появился вновь. На сей раз он сопровождался внезапной резкой болью в спине. Я тут же вылетел домой. Рентгенограмма показала, что Чу-Лин тут ни при чем: в правой почке обнаружился камень, похожий на колючую фасолину. Это означало операцию и двухнедельное пребывание в больнице. Впервые за свою карьеру ветеринарного врача мне пришлось временно устраниться от дел. Но у моей постели в виндзорской больнице стоял телефон, связывавший меня с внешним миром; кроме того, было еще два фактора, скрасившие мое пребывание в данном медицинском учреждении. Первым, кто встретил меня в приемной, был шеф-повар, задавший вопрос, каким кушаньям я отдаю предпочтение (он оказался кудесником в приготовлении овощных блюд). Во-вторых, мой хирург сказал, что, как только я выйду из-под наркоза, я могу сразу пить хоть джин с тоником, хоть шампанское. Правда, в тот момент душа не лежала ни к тому, ни к другому, но спасибо за утешение.

Вскоре после того как я вышел из больницы, мой мадридский коллега Антонио Луис позвонил мне и сообщил тревожные новости о Чу-Лине: по непонятным причинам животное стало пить воды больше обычного. Что, по моему мнению, он должен предпринять? Я ответил, что прежде всего нужно сделать анализ мочи — на белок (наличие которого свидетельствовало о болезни почек) и на сахар (всем известный признак диабета). Диабет — часто встречающийся у животных недуг. Кроме домашних любимцев, я сталкивался с ним у верблюдов, малых кенгуру, обезьян и некоторых других видов; в целом болезнь поддается контролю путем ежедневных инъекций инсулина и специальной диеты — за исключением обезьян, для которых оказались бесполезными таблетки, эффективные при лечении людей. Антонио Луису было нетрудно взять анализ мочи — достаточно было собрать его с помощью шприца из лужи в жилой палате панды. Результаты оказались отрицательными. Ни сахара, ни протеина. Никаких отклонений от нормы.

Теперь мой друг ежедневно докладывал мне о состоянии здоровья панды. Жажда все увеличивается. Теперь уже Чу-Лин пил воду галлонами; соответственно в немереных количествах выделялась и моча. Ему уже стало недоставать свежей, чистой воды, которую без ограничений поставляли к нему в палату; у него появилась привычка слизывать всякую грязную каплю, которую он находил в трещинах в земле или на решетке, прикрывавшей водосток. Я решил срочно вылететь в Мадрид и провести серьезное обследование.