Слоны Камасутры

Виолетта (Поглаживая его по коленке и поднимаясь рукой к бедру) Если обломки айсбергов то, как говориться, док «Титанику» не нужен.

Марк Виля, прошу, не виляй – ближе к жизни.

Виолета Если ближе к жизни, мой капитан, то когда тебя измотали мои волны? (Смотрит себе на грудь) И кораблю необходимо отдохнуть от преследуемых его постоянно стихий. (Оголяет свою ножку и кладет ее Марку на ноги) Вот тогда он и становится в док. Чтобы подремонтроваться. Отдохнуть. Чтобы рядом не было других кораблей. Что бы ему ни кто не стучал в борт своим носиком или лобиком. (Поглаживает Марка по животу) Ну как, скажи, что дала я правильный ответ? И я буду внимательно слушать твою мечту.

После последних ее слов он аккуратно убирает голову Виолеты со своего плеча. Берет в свои руки, пристально смотрит ей в глаза.

Марк Ты совершенно права. Считай, что на самостоятельное управление кораблем в доке ты сдала. И теперь, пожалуйста, скажи, а человек имеет право на свой док? Хотя бы иногда. Что бы ни кто, не раскачивал его накатывающимися как океанские волны мыслями, не бил в уставшие борта гребнями чувств. Может быть, извини, даже так обожаемыми им в другое время ласками. Вот такой человеческий тихий, уютненький дочок. Просто, Виолетточка, подремонтироваться, приготовиться к предстоящим штормам. А, потом уже после заслуженного гомосапиенсом, с необыкновенной тягой к океанским просторам, докования опять встретиться с кораблями, ветрами, штормами и вперед к новым ощущениям……

Пока он говорил, идя вокруг кровати и отчаянно жестикулируя. Виолетта полностью оделась.

Виолетта (Сквозь слезы) Ну вот, что корабль! Мог бы придумать, что-нибудь и поэтичнее с твоими-то способностями. Хотя, спасибо, все достаточно откровенно. Благодарю!!! Один только вопрос – после докования, дорогой мой корабль, с какими такими еще судами ты собираешься встречаться. Может быть, ты меня представишь сразу всей эскадре, и тогда одному из ее состава захочется уйти в самостоятельное плавание, а?

Марк Вилечка, ты не так поняла. Это ведь ненадолго.

Поломки, усталость команды, прошу тебя все учесть. Умоляю, ты должна понять.

Виолетта Может быть, ты мне еще и об эскадренном сексе расскажешь!? Как с этим в твоих аллегориях не подумал – Сказочник!

Виолетта, схватила стоящий у тумбочки свой чемодан и выскочила из комнаты. Марк лег в постель. Задул свечу. В окне видна луна. Ночь.

Марк Ну, что приступаем к докованию, товарищ капитан-лейтенант, команда готова к первой субботе без волнений, мелей и навигационно – чувственных сотрясений. Наступает ночь.

Полдень. Где – то часы бьют двенадцать. На постели лежит Марк. Все постельные принадлежности, включая матрас на полу, разбросаны. Одновременно с боем часов звенит не прекращающийся звонок в дверь. Марк медленно встает с постели. Чуть пошатываясь, подходит к чемодану. Открывает его. Достает халат. Надевает его. Поворачивается. На спине крупными буквами вышито: «ВМФ РОССИИ» Идет открывать дверь. В комнату входит пожилой мужчина. Седой. С профессорской бородкой. Высокий. В велюровом дорогом, покроя начала двадцатого века халате с атласными, стегаными красными отворотами. На ногах домашние мягкие тапочки. Это сосед Тимофей Ильич Саморезов. Под мышкой он держит белого слона величиной чуть меньше тумбочки новосела и книгу.

Саморезов (Поставил слона на пол. Под мышкой у него осталась книга. Саморезов вытянулся как по команде смирно и отчеканил)

Господин офицер, разрешите представиться, Тимофей Ильич Саморезов – ваш сосед по лестничной площадке. Полковник войск связи в отставке.