Слоны могут играть в футбол

— Куда ты собрался поступать?

— Не я… Машка поступает в этом году, поговори с ней… что-нибудь… Посоветуй по своей линии… Извини, что использую тебя по назначению.

Дмитрий улыбнулся, обнял Семена и повел к ресторану.

— Ну, конечно! Конечно.

— Сейчас непонятно ничего… Стоит на «бюджет» соваться или нет… Там же, наверное, конкурс зверский?.. Не пойму ее интересов… А ты такого уровня человек…

Добрый Сема еле говорил. Щебетал что-то о работе, о Маше.

— Счастье, — заявил он, — осознаешь с ходом лет! То есть, может, имеешь и раньше, а осознаешь — с ходом!

— Конечно, счастье! Иметь семью, дочь.

Дмитрий придерживал друга.

— Не просто дочь, а взрослую дочь! — Сема чуть не заплакал. — Дима, ей семнадцать лет исполнилось! Пока маленькая — это так все мило, но когда вырастает человек… Получается такой собеседник в жизни… Поговорить…

Это была не ахти какая мысль, но еще несколько шагов Дмитрий думал об этом.

В ресторане они с трудом нашли Машу в толпе сверстников. Те ввалились, окружили ее:

— Дорогая Маша! Поздравляем! В связи с семнадцатилетием — тебе семнадцать роз!

Большой букет был поставлен на стол с подарками и загородил букетик Дмитрия. Они что, к той же цветочнице заходили, в этот штаб местного символизма? Стало неловко за свой скромный подарок.

Лена закричала:

— А теперь продемонстрируем супертрюк: как в детстве!

Семен и Маша подчинились, встали в центре зала, и начался цирк: Семен высоко поднял над головой виноградинку. Маша потянулась вверх, Семен подразнил ее, но потом все-таки опустил руку, дал схватить ртом. Маша подняла руки к груди собачьим лапками и поклонилась. Семен погладил дочь по голове, Маша зарычала, все зааплодировали. И Дмитрий еще раз вспомнил слова друга о том, как здорово иметь взрослую дочь. Как-то хорошо они смотрелись рядом. Ну и вообще, сразу представилось, какая была Маша маленькая, потом старше, потом еще старше. Так же изображала собачку, и время для нее и для Семена, чтобы оказаться вот так — близкими взрослыми людьми, тянулось долго, целую жизнь, а он, Дмитрий, увидел все сразу. Да. Хорошо.

Семен вытянул Машу из круга и отвел в соседний зал. Сиял, как будто подарки, которые он мог сегодня подарить, закончились, но он раздобыл еще один.

— Может, это так, формально, но… пообщайтесь.

— Конечно, — сказал Дмитрий.

— Дядя Дима посоветует тебе что-нибудь… — сказала Семен. — Не буду мешать.

И пошел к гостям.

Они сели на диван, который был под картиной, которая была под пальмой. Дурацкая ситуация получалась. Никому этот разговор не был нужен, ни Маше, ни Дмитрию.

— Папа попросил поговорить? — спросила Маша.

— Папа попросил поговорить, — ответил с той же интонацией.

Улыбнулись, и стало легко.

— Он помешан на моей профориентации.

— Какие вы древние слова знаете! Ну а… какие у вас интересы?

— Да вот, хотела поступать в Москву на экономический. Не знаю, куда именно.

После двух фраз, двух взглядов стало понятно, что Маша — умная девушка, независимо от пола. То есть, не «умная девушка», насколько положено быть умной девушке, а просто умный человек.

— Да, — сказал он, — с этим сейчас сложно. Есть МГУ, Высшая школа экономики… Но… Важен не столько конкретный вуз, сколько среда, в которую вы попадете, чтобы… развиваться.

Получалось очень официально, глупо, если представить, как выглядишь со стороны — иногда же бывает, что люди видят себя со стороны. Маша сказала:

— Понятно.

Говорить больше было не о чем. Пообщались, называется. Было видно, что Маше скучно и хочется к сверстникам.

— Ну а… еще какие интересы?

Не хотелось, чтобы она уходила прямо сейчас.

— Живопись, искусство. Мы в апреле в Вену ездили!

— Да? — оживился он. — Вы были в Вене? В музее? А в каком именно?

— В Бельведере.

— Да? Очень интересно! С папой?

— С мамой.

Ну, это хоть как-то напоминало разговор двух живых людей. Он уже не чувствовал себя занудой.

— Как интересно! А что-то конкретно понравилось?

Маша застеснялась.

— «Поцелуй»… Ну, я понимаю, что он для туристов…

То ли она сама все понимала и была далека от любой пошлости, то ли просто подслушала взрослые разговоры.

— Ну! Для туристов или нет — не важно! Это великая картина в первую очередь! Я бы даже сказал: она потому и стала «для туристов»…

— Потому что великая? — спросила Маша. Они были уже на одной волне. И она уже находилась здесь, не убегала.

— Я вас от дня рождения оторвал, — сказал он, — вас ждут…

— Да, — сказала она.

— Можно потом… Как-нибудь обсудить.

— Да.

Просто два раза одинаково сказала «да». И показалось, спроси он еще что-то, услышит «да» еще и еще раз. Но этот разговор уже должен был закончиться. Открытость и тепло, исходившие от Маши, как будто сменились холодом, а, может, это и был все время холод.

«Потом как-нибудь обсудить». Зачем он это сказал? Как? Когда потом? Впрочем, оставалось еще несколько секунд.

— А в опере вы были в Вене?

— Ой, нет, я не люблю оперу.

— Как так! Даже для галочки?

— Зачем? — строго посмотрела на него. — Я ничего не делаю для галочки.

Словно они были одного возраста, и весь его опыт и авторитет куда-то улетучились. Нужно было восстанавливать превосходство.