Слоны умеют помнить

– Благодарю вас, – сказал он. – Быстрая работа. Иногда удивляюсь, как вам это удается… Да, это проясняет кое-что, казавшееся ранее бессмысленным… Да, я слушаю… Вы абсолютно уверены, что это так?.. Он знает, что усыновлен… но ему никогда не говорили, кто его настоящая мать… Да, понимаю… Очень хорошо. Надеюсь, вы проясните и другой момент? Очень вам признателен.

Пуаро положил трубку и продолжил писать. Через полчаса телефон зазвонил снова.

– Я вернулась из Челтенхема, – послышался голос, который Пуаро сразу же узнал.

– И вы видели миссис Розенталь, ch`ere madame?

– Да. Она очень славная женщина. И вы оказались правы – она еще один «слон».

– Что вы имеете в виду?

– Что миссис Розенталь помнит Молли Рэвенскрофт.

– И помнит ее парики?

– Да.

Она кратко пересказала то, что сообщила ей о париках миссис Розенталь.

– Да, – сказал Пуаро, – это соответствует тому, что говорил мне суперинтендент Гэрроуэй. Полиция обнаружила четыре парика – один с локонами, другой для вечернего платья и еще два попроще.

– Выходит, я всего лишь сообщила вам то, что вы уже знаете?

– Нет, вы сообщили нечто большее. По вашим словам, миссис Розенталь сказала, что леди Рэвенскрофт заказала два дополнительных парика к тем двум, которые уже у нее имелись, и что это произошло от трех до шести недель до самоубийства. Интересно, не так ли?

– Не вижу в этом ничего особенного, – возразила миссис Оливер. – Если парики обгорели или испачкались до такой степени, что их нельзя привести в порядок, то, естественно, приходится заказывать новые. Не понимаю, что привело вас в такое возбуждение.

– Это любопытная деталь, – отозвался Пуаро, – но еще любопытнее то, что вы сейчас сказали. Это французская леди принесла парики, чтобы их скопировали или сделали похожие, верно?

– Да. Как я поняла, она была кем-то вроде компаньонки. Леди Рэвенскрофт болела или лежала в больнице, поэтому не могла приехать сама.

– Понятно. Вы случайно не знаете, как звали эту компаньонку?

– Не думаю, что миссис Розенталь упоминала ее имя. Скорее всего, она его не знала. О встрече договаривалась леди Рэвенскрофт, а француженка просто принесла парики, чтобы скопировать размер, фасон и прочее.

– Ну, – промолвил Пуаро, – это поможет мне продвинуться дальше.

– А вам удалось хоть что-нибудь узнать или сделать? – осведомилась миссис Оливер.

– Вы всегда скептически настроены, – усмехнулся Пуаро. – По-вашему, я только сижу в кресле и отдыхаю.

– По-моему, вы сидите в кресле и думаете, – поправила миссис Оливер, – но должна признаться, вы в самом деле нечасто выходите из дому и что-то делаете.

– Возможно, в ближайшем будущем мне придется доставить вам это удовольствие, – сказал Пуаро. – Не исключено, что я даже пересеку Ла-Манш, но, разумеется, не на корабле, а в самолете.

– Вы хотите, чтобы я поехала с вами? – спросила миссис Оливер.

– Нет, – ответил Пуаро. – Думаю, будет лучше, если я поеду один.

– Вы в самом деле на это решитесь?

– Скорее всего. Я проявлю наивысшую степень активности, так что вы будете мною довольны, мадам.

Положив трубку, Пуаро нашел в записной книжке номер телефона суперинтендента Гэрроуэя и набрал его.

– Дорогой суперинтендент, это Эркюль Пуаро. Надеюсь, я не отвлек вас от важного дела?

– Нет, я всего лишь подрезал мои розы, – отозвался Гэрроуэй.

– Я хотел спросить вас об одной мелочи.

– Касающейся проблемы двойного самоубийства?

– Да, нашей проблемы. Вы говорили, что в доме была собака, которая, как вы поняли, ходила на прогулки с семьей.

– Да, экономка или кто-то еще упоминал, что в тот день супруги, как обычно, отправились на прогулку с собакой.

– При обследовании тела леди Рэвенскрофт не было обнаружено никаких признаков того, что ее укусила собака? Но обязательно недавно или в тот самый день?

– Странно, что вы задали этот вопрос. Иначе я бы об этом не вспомнил. Да, на ней была пара небольших шрамов. По словам экономки, собака несколько раз бросалась на хозяйку и кусала ее, хотя не очень сильно. Если вы имеете в виду бешенство, Пуаро, то ничего подобного не было. Их обоих застрелили – вопрос о бешенстве, сепсисе или столбняке даже не возникал.

– Я не виню собаку в их гибели, – сказал Пуаро. – Просто я хотел кое-что выяснить.

– В последний раз собака укусила леди Рэвенскрофт за неделю или за две до самоубийства. Никаких инъекций не понадобилось – укус быстро зажил. Не помню, откуда цитата «Убитый псом был», но…

– Но убили отнюдь не пса, – прервал Пуаро. – Хотел бы я с ним познакомиться. Наверное, это был очень умный пес.

Поблагодарив суперинтендента, Пуаро положил трубку и пробормотал:

– Умный пес… Возможно, куда умнее полиции.

Глава 17 Пуаро объявляет о своем отъезде

– Мистер Геркулес Порретт, – доложила мисс Ливингстоун, пропуская визитера в комнату.

Как только она вышла, Пуаро закрыл дверь и сел рядом со своей приятельницей, миссис Ариадной Оливер.

– Я уезжаю, – сообщил он, слегка понизив голос.

– Вы – что? – переспросила миссис Оливер, как всегда озадаченная методами передачи информации, используемыми Пуаро.

– Я уезжаю. Лечу на самолете в Женеву.