Слотеры. Бог плоти

– Нет-нет-нет! Если мы успеем спрятать суккубу… или убрать ее тело до появления стражи, я смогу сделать так, чтобы на все закрыли глаза. Деньги, девочки, связи, грязные истории про кого следует и не следует… У меня получится!

Я хмыкнул и смерил ее долгим изучающим взглядом так, словно видел в первый раз.

– Знаешь что, Лора? Из тебя получился бы хороший Выродок! Кое в чем ты не уступишь никому из моей родни.

У нее действительно получится.

Если успею.

– Так возьми меня замуж, Сет, – достойно выдержав этот взгляд, ответила Мамаша Ло, и я не понял, шутит она или говорит серьезно. – Ты разве не слышал, что из отставных шлюх получаются лучшие жены?

Я не нашелся с ответом. К счастью, мы как раз подошли к дверям разгромленного борделя, и тема разговора сменилась сама собой.

Двое «мальчиков» все так же бестолково топтались рядом, поглядывая на меня с уважительной опаской, а третий все так же истекал кровью у их ног.

– Перевяжите его, олухи! – скомандовал я. – Следите за дверьми и окнами. Если что-то выскочит… сами знаете что, – постарайтесь запомнить, в каком направлении оно будет удирать. У меня нет никакого желания натравить на город разъяренную суккубу, спасая ваши задницы… даже такую чудесную, как твоя, Лора. И никого не впускайте внутрь!

– А если кузнечики прискачут… – замямлил один из верзил, но тут же заткнулся, ошпаренный моим раздраженным взглядом.

– Никого.

Кузнечиками на улицах звали молодцев из городской стражи – за серо-зеленые мундиры и привычку «прискакивать» в самый неподходящий момент. Либо слишком поздно, либо слишком рано.

– Ты уж постарайся, дорогой, – рисуясь перед собственными вышибалами и сгрудившимися на почтительном отдалении полуголыми девочками, рабочим голосом замурлыкала хозяйка борделя. – Ты же знаешь, я внакладе не останусь.

Я вздохнул и покачал головой.

Ох, Лора…

Суккубы – опасные противники. Быстрые, сильные, коварные.

Пару раз я имел с ними дело и могу с уверенностью заявить: не самая легкая работенка выпадала. Во время последней заварушки одна из этих блудливых дьяволиц, будучи застигнутой в будуаре баронессы ад’Шир, едва не похитила мое сердце. И не то чтобы образно, а как раз натуральным образом – норовя голыми руками разорвать грудь и выломать ребра.

Против таких созданий не стоит бросаться очертя голову.

Несколько секунд я постоял перед дверьми, собираясь. Покрутил шеей, поводил плечами, разминаясь, словно ярмарочный борец перед тем, как войти в турнирный круг. Затем быстро пробежал пальцами по рукоятям и рукояткам своего арсенала, проверяя, все ли под рукой, все ли надежно закреплено в ножнах и подсумках, до любого ли пистолета или клинка я могу свободно дотянуться.

Арсенал – снова не образное выражение или там метафора. Мой арсенал – он арсенал и есть.

Я давно завел привычку, выходя из дома, вешать на себя столько оружия, что хватило бы на целый отряд наемников. Что поделать, издержки профессии. И потом, я ведь большой, на мне элементарно можно много всего разместить.

Для начала две пары пистолетов.

Первая – «громобои»: массивные двуствольные пистоли, превосходящие по мощи иной мушкетон. Огромные ручные пушки, заряженные пулями размером чуть ли не с грецкий орех. Они не отличались большой точностью, зато зарекомендовали себя просто незаменимыми при столкновениях вплотную, нос к носу, когда нет места размахнуться шпагой. Оба я носил в набедренных подсумках, для удобства прихваченных ремнями повыше колен.

Вторая пара – одноствольные «единороги». Более длинные, изящные, даже украшенные резьбой по рукояти, они держались в специальных креплениях на поясе – каждый параллельно талии. Один я заряжал серебряной пулей с хулительной руной, выцарапанной жрецом-малефиком Черной церкви, а второй – залитым свинцом кусочком сандаловых четок, освященных в мессианском соборе. Четки, в свою очередь, были украдены по случаю из могилы какого-то святоши, почитаемого Строгой церковью. Я не большой ценитель мистического оружия – предпочитаю действовать холодной сталью, свежевыструганным колом, а то и голым кулаком, но иной раз есть прок и от подобных «гостинцев».

Любой из пистолетов я мог выхватить с одинаковой легкостью в одно мгновение, в чем, кстати, регулярно практиковался.

За пистолетами настала очередь холодного оружия.

В ножнах за спиной крепилась дага под левую руку – длинный узкий четырехгранный клинок, способный пробить любой нагрудник. Его обрамляла витая гарда с крючками для захвата вражеской шпаги. Дагу изготовил и подогнал под мой хват лучший кузнец во всем Уре – мессир Гагниус Йеха, мастер из Северного Тарна, прозванный за свое искусство Отцом Мечей.

Еще один клинок – зловещего вида серебряный кинжал-акинак – крепился в специальных нательных ножнах под мышкой. Его я изготовил собственноручно: рукоять выточил из берцовой кости оборотня, а по лезвию злой вязью пустил шесть угрожающих рунических чар, вместе свивающихся в седьмое, убийственное по своей силе заклинание.

У него даже имелось собственное имя.

Дагдомар, Пепельный Жрец.