Слотеры. Бог плоти

Тем, кто не привык следовать негласным правилам (по недомыслию или в силу излишней самоуверенности), визит запросто может выйти боком. Не в меру длинные носы в таких местах принято сворачивать набок, а то и урезать… по самую шею.

И, как ни парадоксально и вопреки всему вышесказанному, именно сюда стекаются все грязные слухи, гнусные сплетни и темные секреты, постоянно тревожащие поверхность болота, именуемого Уром, подобно пузырькам зловонного газа. Правда, чтобы добраться до них, надо уметь развязывать языки – где серебром, а где кулаком, не забывая при этом следить, чтобы за спиной вдруг не оказался какой-нибудь хмырь с мрачной рожей, либо наоборот – в доску свой рубаха-парень с излишне дружелюбной ухмылкой.

В общем, почти как дома, в родном Кэр-Кадазанге…

Тряся завсегдатаев, а когда и хозяев таких заведений, суля то тумаки, то золотые марки, я тщательно выспрашивал о юноше-бори, который мог бы оказывать колдовские услуги без лицензии, выдавая себя за мага Колдовского Ковена. Увы, ничего внятного выжать не удалось. Не помогли и расспросы умельцев, подделывающих документы и печати. Ни к одному из тех, кого я сумел отыскать, не обращался за помощью мальчишка из Арбории, намеревающийся практиковать medicae aktus, но не горящий желанием экзаменоваться у столичных магов-чиновников.

Теряя терпение, я уже подумывал подключить к поискам своего племянника Джада Слотера, известного обширными и крайне сомнительными знакомствами, как вдруг Мастер Плоти объявился собственной персоной. Вернее, сначала объявилась другая персона в мантии, тоже вполне заслуживающая внимания, но уже не только за свои магические таланты.

Такой персоной стал Квентин Саламатус – одна из самых крупных шишек Ковена.

Человек, которого иногда именовали (и не поймешь, в шутку или всерьез) «вице-канцлером Ура от магии», прибыл в мои апартаменты на Аракан-Тизис собственнолично, не удосужившись даже прислать предварительно записку или уведомить о своем визите при помощи какого-нибудь хитрого магического фокуса.

Последнее меня отнюдь не порадовало. Я слышал кое-что о Втором из Круга Девяти: говаривали, Квентин Саламатус не из тех, кто позволяет себе тратить время, отправляясь наобум в гости к человеку, которого может и не оказаться дома. А значит, Ковен установил слежку – если не за мной, то за моим жилищем. Учитывая последние события, нетрудно предположить, что поводом послужили мое недавнее обращение в представительство магического братства и интерес, проявляемый к смертному юноше, который выдает себя за одного из ковенитов.

Кровь и пепел!

Мой юный друг преуспел в искусстве привлекать внимание сильных мира сего к своей скромной персоне. Даже более чем. Сначала суккуба, затем я и Близнецы, а теперь вот и верхушка Ковена. Что дальше? Его величество Джордан II подождет помирать и восстанет со смертного одра, дабы потребовать к себе такого искусника?

Учитывая, как заплясали события, – вполне может статься.

Но, как бы то ни было, Вера Слотер заполучит его первой.

Я так решил.

Мысленно поставив для себя точку в этом вопросе, я скорчил хмурую физиономию и сосредоточил внимание на визитере.

Так получилось, что, будучи изрядно наслышан о Квентине Саламатусе, воочию я видел магистра в первый раз в жизни. И, должен признаться, поначалу зрелище не впечатлило. Представитель крупнейшего магического сообщества Ура (а следовательно, и всего мира) выглядел… ничуть не представительно.

Стандартная темно-синяя мантия, отороченная по краям алой каймой, – знак высокого положения в иерархии Ковена, сидела на нем криво и постоянно норовила съехать с плеча. Магу-чиновнику приходилось снова и снова поправлять ее нервными отрывистыми движениями. Блеклые рыбьи глаза делали и без того тусклое лицо совершенно невыразительным, а выскобленные до синевы щеки глубоко запали, придавая ковениту сходство с аскетом, вознамерившимся уморить себя постами да воздержанием. Этим он отчасти напоминал дядюшку Витара, чье исхудавшее лицо вообще мало чем отличается от голого черепа. Неужто это ответственность так высушивает?

Тень, а не человек. Стяни с колдуна мантию, выряди в простую одежду – и на улице ты пройдешь мимо, рискуя даже не заметить его.

Между тем Квентин Саламатус по праву являлся одним из виднейших людей Блистательного и Проклятого. Маг Ковена первой категории, он обладал совершенно недюжинными познаниями в области волшбы, однако считалось, что истинные таланты магистра лежат в области бюрократии и крючкотворства. Злые языки поговаривали, будто скорее этим талантам, нежели колдовскому умению, Саламатус обязан своему положению в Круге Девяти. Не удивлюсь, если это окажется правдой: даже высшие маги отчаянно нуждаются в умелом управляющем – уж больно много магического материала ныне использовалось в самых простых отраслях городского хозяйства, от транспорта до чистки сточных канав.