Слова

Может, я не умею хорошо читать и писать, но ума мне не занимать. Я знаю и наблюдаю гораздо больше, чем показываю.

Окинув Чендлера взглядом, я достаю сигарету из пачки и прикуриваю.

– Наверное, по той же причине, по которой я вчера вечером слышал, как ты разговаривал по телефону с пиарщиком Барклаев, намекая на то, что Мемфис и Гвен должны пожениться.

Знаю, что подловил Чендлера, поскольку он напоминает оленя, попавшего в свет фар, пока не приходит в себя.

– Да, я предложил им пожениться, но это пиар-ход. Ничего больше.

Полнейшая, мать его, чушь.

– Пиар – это область Скайлар. – Изучая его, я потираю подбородок. – И, опять же, мы оба знаем, почему она никогда бы не прибегла к этому ходу. – Мои глаза сужаются. – Но ты напротив. Тебе подобное только на руку, не так ли?

Его лицо краснеет от раздражения и, похоже, от смущения.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Ох, но Чендлер все прекрасно понимает.

– Один брат уже устранен, так что все, что тебе требовалось, это избавиться от второго. – Я делаю долгую затяжку. – Теперь, когда ты расчистил себе путь, я бы посоветовал собраться и сделать свой ход, но мы оба знаем, что Скайлар откажет тебе в мгновение ока.

– Это его ребенок, – отрезает Чендлер. – Женаты или нет, они все равно связаны друг с другом навсегда. Кроме того, Мемфис согласен. Он хочет сделать то, что лучше для его ребенка.

В этом он прав. Мы со Стормом пытались убедить Мемфиса, что женитьба на Гвен станет большой ошибкой, но он не хочет нас слушать.

Он желает дать своему ребенку все… Потому что у него самого ничего не было.

– Знаю. И это единственная причина, по которой я не рассказываю ему о разговоре, который подслушал.

Мемфис отмахнется от меня, и это ничего не изменит. Решение уже принято.

Облегчение Чендлера ощущается в воздухе.

– Я ценю это. И правда, Феникс, я просто делаю то, что необходимо. Джош уже нанес Скайлар достаточно вреда. Она не должна играть второстепенную роль в истории с другой женщиной и ребенком. Ты можешь не соглашаться с моими методами, но я клянусь, что делаю только то, что лучше для них обоих. Иногда легкого давления недостаточно, чтобы остановить кровотечение… Нужно прижечь рану.

Он прав.

Я наблюдал за тем, как Мемфис сражался со своими демонами на протяжении многих лет, но самый большой из них заключался в том, что он с самого детства был тайно влюблен в девушку своего брата.

Но теперь он наконец-то двигается вперед.

Хотя лично я терпеть не могу Гвинет, он заслуживает счастья.

Как и Скайлар.

Меньше всего мы хотим, чтобы история повторилась и она страдала из-за другого парня, который не сможет поставить ее на первое место.

Вместе они бы напоминали смертоносную атомную бомбу, и мы все пострадали бы от последствий.

Хоть я и согласен с Чендлером, но также знаю, что его мотивы не столь добродетельны, как он утверждает.

– Понимаю, почему ты это сделал. Однако хочу тебя предупредить.

Он приподнимает брови.

– О чем?

– Мемфис потерял Джоша, но у него осталось еще два брата. Никогда больше не позволяй мне поймать тебя на том, что ты дергаешь за ниточки за его спиной. То же самое относится и к остальным.

Чендлер сглатывает.

– Даю тебе слово.

– Хорошо. – Я тушу сигарету о стену рядом с его головой. – Теперь, когда все улажено, приведи себя в порядок, чтобы ты мог официально нанять Леннон обратно. – Я щелкаю пальцами. – Ох, и еще кое-что…

– Да? – процеживает он сквозь зубы.

Я похлопываю Чендлера по щеке.

– И раз уж будешь там, принеси ей свои извинения.

Глава 65

Леннон

– Какого черта скорая так долго едет?

В один момент я собирала вещи, а в другой Сторм нес сюда рыдающую Куинн.

– Не знаю, – говорит Сторм, хотя он, кажется, не так сильно беспокоится о разорванном аппендиксе Куинн, как я. Или Скайлар, которая вышагивает по комнате. Или Мемфис, который… Что, черт возьми, делает Мемфис?

Я смотрю в другой конец комнаты. Он пьет пиво и курит сигарету. Очаровательно.

Куинн сжимает мою руку так сильно, что я уверена, она ее сломала.

– Мне так больно.

– Знаю, милая. Знаю. – Я провожу своей здоровой рукой по ее лбу. Бедняжке так плохо, что она потеет и ворочается на кровати. – Они скоро приедут, хорошо? Просто держись.

– Не уверена, что смогу. – Из уголков ее глаз текут слезы, когда она смотрит в потолок. – Я умру. Я чувствую это.

Мой желудок ухает вниз. Святые небеса.

– Ты не умрешь, Куинн. – Паника сжимает мое горло, и я смотрю на Сторма. – Она умрет, если мы ничего не сделаем.

– Ты только что сказала, что это не так, – хнычет Куинн.

Черт.

– Ты не умрешь, – заверяю я ее, прежде чем снова посмотреть на Сторма. – Позвони на стойку регистрации и спроси, есть ли среди гостей врачи. Скажи им, что это срочно.

– Не думаю, что это необходимо. – Сторм смотрит на Куинн. – Ты уверена, что это не просто боль в животе от всех тех вафель, которые сегодня съела?

Куинн шмыгает носом.

– Уверена. – Сжимая мою вторую руку, она смотрит на меня. – Ты передашь моему брату, что я люблю его?

Боже мой. Этого не может быть.

У Сторма подрагивает челюсть.

– Убавь драматизм, малолетка.