Слова

Что не имеет ни малейшего смысла, поскольку она не сделала ничего плохого.

Джордж не ее парень, и в глубине души она знает, что он ей даже никогда не нравился. В ином случае из ее киски не сочилась бы моя сперма.

Когда лимузин подъезжает к автобусу, Леннон обеспокоенно смотрит на Джорджа.

– Можно с тобой поговорить?

Он смотрит прямо перед собой, его ноздри раздуваются.

– Нет.

Мемфис, Сторм и Скайлар обмениваются тревожными взглядами и в тот момент, когда лимузин останавливается, тотчас вылезают из него.

Джордж покидает машину следующим.

Я хватаю Леннон за руку, когда она собирается выходить.

– Не смей извиняться.

Он сам виноват, что пытался претендовать на то, что ему не принадлежало. Этому ублюдку следовало обратить внимание на мои предостерегающие знаки, а не игнорировать их.

Отведя взгляд, она шепчет:

– Сегодня его день рождения.

С этими словами она вылезает из машины.

Я следую за ней.

Меня переполняет ярость, когда Леннон подбегает к Джорджу и останавливает его прямо перед входом в автобус.

– Мне так…

– Да пошла ты, – огрызается Джордж, но это все, что он успевает сказать, потому что я уже отталкиваю его к автобусу.

Леннон дергает меня за рукав, пытаясь защитить его. Она не понимает, что я делаю то же самое для нее.

– Феникс, остановись.

Нет. Если этот ублюдок хочет на ком-то выместить свою злость, пусть соберет все свое мужество и вымещает ее на мне.

Потому что мне хорошо знаком этот взгляд. К чему он может привести.

И в следующий раз, когда он взглянет в сторону Леннон даже с малейшим оттенком враждебности, я заставлю его проглотить свои чертовы зубы.

– У тебя с ней не было ни единого шанса.

Ее отказ не был предсказуем… Он был неизбежен.

Вот почему Джордж так зол.

– Почему ты так в этом уверен? – Он крепче сжимает челюсть.

А Джордж глупее, чем я думал, если считает, что между нами когда-либо было соревнование.

Мои пальцы сминают его рубашку, и я смотрю ему в глаза.

Мне не нужно использовать кулаки, чтобы ударить этого ублюдка.

Я просто должен сразить его правдой.

– Потому что ты умолял ее поцеловать тебя… А она умоляла меня ее трахнуть.

На его лице мелькает обида, когда до него доходит холодная, словно камень, суровая правда.

Ослабив хватку, я делаю шаг назад.

Как и ожидалось, Джордж ничего не говорит, разворачивается и поднимается по ступенькам автобуса.

Негодование искажает прекрасные черты лица Леннон.

– Какого черта ты делаешь?

Я пронзаю ее взглядом, от которого у нее перехватывает дыхание.

– Углубляю нашу связь.

Глава 48

Леннон

Углубляю нашу связь.

Последние сорок восемь часов эти слова – те же слова, которые Феникс произнес тогда, – эхом отдаются в моей голове, точно плохая песня на повторе.

Дверь, соединяющая наши гостиничные номера, распахивается, и помада, которую я наносила, выскальзывает у меня из рук и падает на пол.

Раздраженный и голый Феникс врывается внутрь.

– Тебя не было в моей постели, когда я проснулся.

Мне требуется поразительная сила воли, чтобы удержать взгляд на его лице.

И чтобы не вспоминать о том, как он ворвался в мою комнату посреди ночи и вытащил меня из постели… только для того, чтобы нагнуть и оттрахать до потери сознания в его кровати.

Все произошло так быстро, что я не успела возразить.

По крайней мере, такую версию я продолжаю рассказывать себе и придерживаюсь ее.

Полный отстой, когда человек, которого ты ненавидишь, одновременно является тем самым обладателем умопомрачительного члена.

Но, эй, у девушек тоже есть потребности.

А прямо сейчас? Мне нужно, чтобы он надел какую-нибудь одежду, дабы мы могли отправиться на саундчек.

Я не в настроении разбираться с жалобами Чендлера… или его вздувшейся веной на лбу.

Я наклоняюсь, чтобы подобрать помаду, и позволяю себе бросить один беглый взгляд. Боже правый. Даже будучи мягким, его размер впечатляет.

– Одевайся. Мы должны быть на месте через тридцать минут.

Повернувшись к зеркалу, я заканчиваю красить губы.

– Хочу, чтобы ты была в моей постели, когда я просыпаюсь.

Я не могу сдержать смех, в результате чего помада вылезает за контур губ. Проклятье.

– А я хочу мира во всем мире. – Я беру салфетку из коробки. – Оба наших желания можно отнести к тому, что никогда не произойдет.

Крепко стиснутая челюсть Феникса говорит о том, что ему совсем не смешно.

– Что именно во фразе «я углубляю нашу связь» так тяжело понять?

На этот раз смех, который срывается с моих губ, пронизан горечью.

– Эти слова означают не то, что ты думаешь, Феникс.

Потому что, когда пытаешься с кем-то сблизиться, ты не приглашаешь этого человека на свое выступление, чтобы он мог лицезреть, как ты трахаешь его злейшего врага с единственной целью – желая украсть песню.

Секс мог быть притворным, но боль была настоящей.

– Я точно знаю, что означают эти слова, и точно знаю, что я имел в виду, когда говорил их. – Он осматривает меня с головы до ног, его взгляд проникает в самую душу. – Вот тебе подсказка, Группи. Оно начинается с буквы «Д».

Резкая боль пронзает мою грудь, обжигая легкие.

Спустя столько лет наивная девушка, сидящая на пассажирском сиденье его машины и протягивающая ему свое бьющееся сердце, наконец-то получила ответ.