Слова I. С болью и любовью о современном человеке

Ответственность за других — это великое препятствие в духовной жизни. Те, кто хочет заниматься духовным деланием, ответственности избегают. Обычно те, кто стремится к высшим санам и начальствованию, заканчивают плохо. Подмешивается личностное начало, эгоизм, и потом начальники начинают сталкиваться, ругаться между собой. Ведь в таких начальниках — ив одном и в другом — присутствует эгоизм. Однако те, кто любочестно подвизается, не дают себе поблажек и убирают свое "я" из каждого своего действия, помогают другим весьма результативно, потому что только тогда утешаются нуждающиеся в помощи души и только тогда души тех, кто помогает людям, будут внутренне утешены и в сей, и в вечной жизни.

В старину Святые Отцы уходили в пустыню и подвигами опустошали себя от страстей. Не строя собственных планов и проектов, они отдавали себя в руки Божии и избегали высоких санов и власти — даже если приходили в меру святости. Исключением были случаи, когда испытывала нужду Мать-Церковь. Тогда они оказывали послушание воле Божией и имя Божие прославлялось их святой жизнью. То есть сперва, живя в пустыне, питаясь здоровой духовной пищей и находясь под неусыпным отеческим наблюдением, Святые Отцы достигали крепкого духовного здравия, а уже после этого становились духовными донорами сами.

Как управляется Церковь

Православная Церковь всегда устраивала Свою жизнь посредством Соборов. Это православный дух: в Церкви должен действовать Священный Синод, а в монастырях — Собор Старцев. Предстоятель Церкви и Синод должны принимать решения вместе. Настоятель или игуменья монастыря должны принимать решения вместе с Духовным Собором обители. Предстоятель Церкви — первый среди равных. Патриарх — это не папа, он имеет ту же самую степень [священства], что и прочие иерархи. Вот папа — это да — он фигура иного разряда. Он восседает высоко, а остальные целуют ему ногу. Но Патриарх — не папа, он сидит вместе с другими иерархами и согласовывает их действия. И настоятель или игуменья монастыря в отношении остальных членов Духовного Собора — тоже первые среди равных.

Предстоятель Поместной Церкви или настоятель монастыря не может делать все, что ему вздумается. Одного архиерея или члена Собора Старцев Бог просвещает в отношении чего-то одного, другого — в отношении чего-то другого. Посмотри, ведь и четыре Евангелиста дополняют один другого. Так происходит и при обсуждении какого-то вопроса на Священном Синоде или в Духовном Соборе монастыря: каждый излагает свое мнение, и если чье-то мнение несогласно с другими, то это записывается в соборных протоколах. Потому что если речь идет о решении, которое противоречит евангельским заповедям и кто-то с этим решением не согласен, то если он не потребует, чтобы его мнение было записано в соборном протоколе, создастся впечатление, что он согласился с неправдой. Если член Священного Синода или Духовного Собора не согласен с неправым мнением, но подписывает общее решение, не записав своего мнения в протокол, то он делает зло и несет ответственность. В этом случае он виновен. Тогда как если он выскажет свое мнение, то пусть большинство с ним и не согласится — перед Богом он не согрешает. Если Синод в Поместной Церкви или Духовный Собор в монастырях не работает правильно, то, говоря на словах о православном духе, мы на деле имеем дух папский. Православный дух такой: каждый должен высказывать и фиксировать свое мнение, а не молчать ради страха или чести — чтобы быть в хороших отношениях с Предстоятелем Церкви или настоятелем монастыря.

Но и те священнослужители, которые в молодом возрасте занимают какие-то руководящие церковные должности, себе вредят. Они растрачивают себя попусту — даже если у них есть необходимые для их должности качества. Их зажимают, закручивают административные и канцелярские шестеренки и духовной пользы они не получают, хотя и обладают необходимыми для этого предпосылками. Не растрачивая себя понапрасну, а занимаясь работой над самими собой, некоторые из них составили бы впоследствии великий духовный капитал Церкви. Не занимаясь, в хорошем смысле этого слова, самим собой, то есть над собой не работая, человек уподобляется купцу, который занят куплями и продажами, не зная при этом, сколько на нем висит долгов. А в конце концов такого купца сажают в долговую яму.