Слова I. С болью и любовью о современном человеке

— А если, живя в монастыре, мы все еще желаем мирского знания, то что это значит?

— Это значит, что у нас нет разумения. "Уразуме́ете и́стину и и́стина свободи́т вы́"[168]. Когда человек смирится и просветится, тогда освящаются и его умственные способности, и сама сила его рассудка. Энергия рассудка до того, как он освятится, является плотской. Если, будучи неученым, человек эгоистично истолковывает догматы и читает Апокалипсис, Святых Отцов и подобные книги, он помрачается и, в конце концов, доходит до неверия. Он приступает к этому с эгоизмом, и потому от него уходит Благодать Божия. Видите: смирение помогает во всем, силу дает именно оно. Мой наимудрейший замысел или найденное мной самое мудрое решение есть величайшая глупость, если в них присутствует эгоизм. Тогда как смирение есть настоящая мудрость. Поэтому прилагаемые старания должны сопровождаться любочестием и многим смирением. В противном случае, вместо пользы они приведут к противоположному результату. Помрачается ум человека, и после этого он произносит богохульства, потому что приступил к делу эгоистично. Предпринятое им превосходит его силы. Даже для человека образованного, если он хочет истолковать догматы, есть опасность повредиться. Насколько же больше эта опасность для человека неученого, если он хочет проникнуть в святоотеческий дух, не находясь в соответствующем духовном состоянии! Ведь будь он в этом состоянии хоть немножко, он бы уже не стал подвергать себя этой опасности, он бы говорил: "Если мне что-то понадобится, Бог меня просветит. Исполню-ка я то, что мне понятно. Ведь и этого — так много!"

— То есть, Геронда, если кто-то неправильно толкует Евангелие, значит, у него нет смирения и благоговения?

— Да. Ведь если нет смирения, то толкования, которые он дает, являются толкованиями "от ума", от рассудка. Божественного просвещения в таких толкованиях нет.

— Если человек не понимает какой-то догмат или место из Священного Писания, то ему лучше оставить их до времени?

— Да, надо сказать себе: "Здесь сокрыт какой-то глубокий смысл, но я его не понимаю". Я поступал в подобных случаях именно так. Когда в молодости я читал Евангелие и какое-то место в нем было для меня непонятным, я не старался его истолковать. Я думал: "Здесь сокрыт какой-то глубокий смысл, но я его не понимаю". А потом, когда это было нужно, я видел, как толкование приходило само собой. Но я все равно говорил: "Спрошу-ка я кого-нибудь еще — как толкуется это место?" И оказывалось, что я понимал это место точь-в-точь как общепринятые святоотеческие толкования. Ведь если кто-то старается [самостоятельно] истолковать Евангелие, а тем более не понимая его, то это бесстыдство. Поэтому, читая Священное Писание и Святых Отцов, не истолковывайте прочитанное с помощью рассудка, но включайте в работу добрые помыслы — до тех пор, пока не придет рассудительное божественное просвещение, и тогда трудное место изъяснится само собой.

— А может ли человек, достигнув лучшего духовного состояния, понять какое-то место глубже?

— Не то чтобы глубже. В одном божественном смысле сокрыто много божественных смыслов. Какие-то из них он может понять сразу, а какие-то позже. Один человек может очень много читать, много узнавать, но быть совершенно не в состоянии проникнуть в смысл Евангелия. А другой, может, читает немного, но он имеет смирение, подвижнический дух и поэтому Бог просвещает его, и он постигает Евангельский смысл. Тот, кто хочет читать больше, может хотеть этого от тщеславия или же для того, чтобы получать удовольствие. Все равно, что человек, который наблюдает за состязанием борцов и, не обращая внимания, как они борются, — чтобы это помогло стать борцом ему самому, — то и дело глядит на часы, лишь бы не опоздать на все новые и новые борцовские турниры. И таким образом, он не становится борцом сам, но остается зрителем.

— Геронда, часто о человеке образованном говорят: "Это просвещенный человек". Это действительно всегда так?

— Говоря "просвещенный человек", мы имеем в виду человека просвещенного духовно, зрелого духовно. Я заметил, что как человек неученый может быть и очень гордым, и очень смиренным, так и человек образованный может быть и очень гордым, и очень смиренным. То есть вся основа во внутреннем просвещении. Это то, о чем говорит Василий Великий: "Важнее всего — это занимать высокое место и иметь смиренное мудрование". Тот, кто занимает какую-то значительную должность и имеет немного гордости, некоторым образом имеет в этом оправдание. Но нет никакого оправдания тому, кто имеет гордость, не занимая высоких должностей. Вся основа — в просвещении себя, во внутреннем просвещении. Если человек просвещен, образован и при этом имеет смиренное мудрование, то это лучше всего. Однако не имеет ни малейшего оправдания тот, кто, не получив большого образования, имеет высокое самомнение.

"Разум кичит"