Слова (ЛП)

– Если хочешь, можешь найти другого, но не думаю, что это поможет. Черт возьми, у меня даже не было возможности на самом деле научить тебя чему-то, потому что ты ничего не прочитал.

– Я читал, – бормочет он.

– Тогда какими великими открытиями знаменит XVI век?

Он не отвечает… потому что не может.

Подняв две половинки разорванного им листка, я кладу их рядом друг с другом.

– Ответ находится во втором предложении. Прочитай его мне.

Я вижу, как Феникс старается, и это разбивает мне сердце.

– Все в порядке, – уверяю его. – Я не собираюсь смеяться над тобой, обещаю. Просто хочу помочь.

Он отводит взгляд.

– Я не гребаный идиот.

– Знаю. – Я делаю вдох. – Идиот не смог бы так петь или играть на пианино. Идиот не может водить машину. У идиотов не такой хороший музыкальный вкус, как у тебя… Так что нет, ты не идиот. Но мне кажется, что у тебя трудности с чтением. Можешь попытаться объяснить, что происходит, дабы я могла лучше понять?

Феникс молчит так долго, и я боюсь, что зря трачу время… Но потом он наконец произносит:

– Слова… буквы. Они все смешиваются. Я не могу их разобрать.

На мгновение я задумываюсь.

– Имеешь в виду дислексию?

Он пожимает плечами.

– Понятия не имею, как это называется. Просто знаю, что так бывает.

Желая продолжить расследование, я зачитываю вслух первые два предложения и задаю ему тот же вопрос, что и раньше.

Феникс все понимает правильно.

Дабы убедиться, что это не случайность, я читаю все эссе. Затем озвучиваю ему соответствующие вопросы. Кроме парочки, он на все отвечает верно и дает достойные ответы на те, которые не подразумевают заготовленные варианты.

Очевидно, что он определенно разбирается в материале… Если только тот не представлен в письменном виде.

Какого черта никто этого раньше не заметил?

– Хорошо. Итак, я не могу официально диагностировать у тебя дислексию или что-то подобное, но я почти уверена, что у тебя именно она. – Я вздыхаю. – Не понимаю, как никто из твоих учителей не заметил.

Даже миссис Герман.

Он выглядит смущенным.

– Они и не могли.

– Почему?

Феникс проводит рукой по лицу.

– Потому что всякий раз, когда нам нужно читать книгу для урока, я обязательно беру аудиоверсию. Также у меня есть приложение, которое сканирует и зачитывает мне вслух. Сторм тоже читает мне всякую ерунду, когда я прошу.

Ладно, в этом есть смысл… и одновременно нет.

– Тесты не проводят в аудиоформате. Как ты их сдаешь?

– Большую часть времени не сдаю, поэтому и отстаю. Но время от времени… – Его кадык дергается. – Я справляюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда в тесте предлагают варианты ответов, я заглядываю в чей-нибудь бланк и копирую. – Он пожимает плечами. – В иных случаях нахожу девушку, которая уже сдавала тест, и прошу у нее ответы.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

– И они так просто дают их тебе?

Мне хочется мысленно ударить себя, потому что, разумеется, так они и поступают.

Он же Феникс Уокер.

Он может просто существовать, и девушки будут выстраиваться в очередь, чтобы броситься к нему.

Включая меня.

У меня нет намерений потакать его жульничеству. Однако я хотела бы помочь ему сдать экзамен законно, чтобы он смог выпуститься.

Проблема в том, что я понятия не имею, как это сделать.

Феникс бросает взгляд на часы.

– Во сколько ты должна быть дома?

– В полпервого, а что?

– Сейчас двенадцать сорок.

– Черт.

Феникс достает ключи из кармана и открывает дверь гаража.

– Пошли. Я отвезу тебя домой.

Всю дорогу мы едем в полной тишине.

Только когда он подъезжает к моему дому и глушит двигатель, я произношу:

– Если я смогу найти способ помочь – по-настоящему помочь тебе, – ты позволишь мне это сделать?

Его взгляд скользит по каждому дюйму моего лица, словно я головоломка, которую он никак не может разгадать, а затем кивает.

– Забери меня завтра, – говорю я, вылезая из машины. – В это же время.

Войдя в дом, я обнаруживаю, что отец еще не спит. Без сомнения, ждет меня.

– Ты застряла в другой галактике, где нет понятия времени? Или часы на телефоне, который у тебя всегда под рукой, сломались? Я сказал двенадцать…

– Что ты знаешь о дислексии?

Как правило, я рассказываю отцу почти все, потому что обычно он дает лучшие советы. К сожалению, это не его область знаний, и он отвечает:

– Не очень много. Зачем тебе?

– Я почти уверена, что у парня, с которым я занимаюсь, она есть. И теперь понятия не имею, как ему помочь.

Но очень хочу.

Несколько мгновений отец обдумывает мои слова, прежде чем снова заговорить:

– Как бы тебе ни хотелось помочь ему, Мартышка, не уверен, что ты сможешь. С подобными трудностями в обучении должны справляться квалифицированные учителя. Не ты.

– Учителя позволили ему их одурачить.

Хотя я не могу их винить. Феникс прилагает все усилия, чтобы скрыть это.

Я следую за отцом на кухню, где он наливает нам по стакану молока и достает упаковку печенья.

– Насколько все плохо?

– Настолько, что он даже не смог прочесть первую страницу эссе. Говорит, что все слова смешались и он не может их разобрать.

Неудивительно, что Феникс выглядел так сосредоточенно. Должно быть, это настоящая пытка.

Поднеся печенье ко рту, мой папа съеживается.