Слова (ЛП)

– Ты оставила простыню в его мусорном баке, а бабуля заставляла его выносить мусор каждый вечер перед сном. К тому же он вошел, как раз когда мы… – Он пожимает плечами. – Ему не составило труда сложить два и два и понять, что той ночью я лишил тебя девственности.

– Только наполовину, – возражаю я. – Секс не засчитывается, пока ты не кончишь.

На его губах играет ухмылка.

– Это так не работает, дорогая.

Я перестаю есть.

– Ладно, во-первых, не называй меня дорогой. Никогда. Во-вторых, не я устанавливаю правила, так что не злись на меня.

Феникс тянется за салфеткой.

– Кто же тогда их установил? Потому как я бы хотел подать жалобу и потребовать пересмотра.

Черт бы его побрал. Он выглядит таким искренне расстроенным, что это даже очаровательно.

Но я остаюсь при своем мнении.

– Ого. Для человека, у которого имеется собственное правило не трахать девственниц, ты, похоже, очень хочешь приписать эту заслугу себе.

– Чертовски верно. И чем скорее ты это признаешь, тем скорее мы сможем навсегда покончить с данным спором.

Нет. Я не позволю ему победить.

– Я потеряла девственность с тобой и Дагом Голдштейном в конце первого курса Дартмута. Вы оба разделяете титул.

Ноздри Феникса раздуваются, а челюсть напрягается.

– Я не делюсь, Леннон. Не когда дело касается тебя. Этот придурок Даг Голдштейн может катиться к черту. Он не имеет права приписывать себе в заслугу то, что сделал я.

Полный отстой, не правда ли?

– Я…

– Ты сказала мне, что не жалеешь о случившемся, – смягчившись, хрипло напоминает Феникс. – Твои последние слова… перед тем, как я все испортил.

Мне бы стоило сказать ему, что это уже неправда, но тогда я бы солгала.

Несмотря на то, что произошло потом, в тот момент я хотела отдаться Фениксу, и ничто и никогда этого не изменит. Даже мое упрямство.

– Технически, с Дагом я тоже не кончила. – Я заправляю прядь волос за ухо. – Ладно. Девственность – да. Но я не была твоей девушкой. Доволен?

Феникс внимательно наблюдает за мной, настолько внимательно, что я начинаю думать, будто на моем лице соус.

– Ты когда-нибудь думала о том, что было бы с нами, если бы я все не испортил?

Меня пронзает резкая волна боли. Я думала об этом больше, чем готова признать, но не хочу доставлять ему удовольствие, подтверждая догадки.

– Нет.

Мой ответ сбивает его с толку. Вздохнув, Феникс отодвигает от себя недоеденный бургер.

– А я все время об этом думаю. – Его взгляд встречается с моим. – Мы бы до сих пор были вместе.

Его слова звучат так, будто это неоспоримый факт.

Но как бы мне ни хотелось поверить в них, существует такая мелочь, как реальность. И даже не укради он мою песню, у нас бы ничего не сложилось.

Неважно, как сильно я его любила.

– Ладно. Давай на минутку притворимся. – Схватив салфетку, я вытираю руки. – Ты действительно хочешь знать, что бы произошло, углуби ты нашу связь?

Он кивает.

– Ты бы навестил меня в Дартмуте раз или два, и я бы еще больше влюбилась в тебя… – В груди все сжимается, когда я продолжаю. – Но потом мы бы отдалились друг от друга, ты бы стал звездой, телефонные звонки были бы все реже и реже… А потом я бы узнала, что ты изменил мне с какой-нибудь шикарной девушкой.

Феникс возмущенно восклицает:

– Никогда!

Отрицание делу не поможет.

– Это сейчас ты так говоришь…

– Я всегда так говорю, – огрызается он резким тоном, пригвоздив меня взглядом.

Не знай я Феникса достаточно хорошо, я бы даже поверила ему. Всей душой.

– Ты рок-звезда. Миллионы девушек готовы, и даже более чем, позволить тебе делать с ними все, что ты захочешь, ежедневно. Может быть, не сразу, но в какой-то момент ты бы сдался. – Я встаю. – Вот почему я не позволяю себе думать о том, что могло бы быть. Потому что независимо от того, украл ты мою песню или нет, ты бы все равно в итоге меня уничтожил. Только выбранный тобой метод был особенно жестоким. Спасибо за это.

– Леннон…

– Просто остановись. Перестань лгать себе. И ради всего святого, перестань лгать мне. – Я обвожу рукой помещение. – Мило, что ты попытался воссоздать прошлое для нашего свидания, но это не меняет того, что произошло между нами. Хоть ты и приезжал в мой колледж из-за чувства вины, но ты точно не выплакивал себе глаза каждую ночь, думая обо мне, как годами это делала я, когда засыпала с мыслями о тебе.

Я направляюсь к двери, не желая сломаться прямо перед ним.

– Возможно, ты погрустишь пару дней после моего отъезда, но твое сердце не разобьется, как это случилось с моим, когда ты ушел. Потому что ты никогда не любил меня.

Вот она, холодная, суровая реальность.

Феникс Уокер меня не любит. Ни в прошлом, ни сейчас, ни даже в каком-то воображаемом мире.

Ведь если бы любил?

Я бы смогла его простить.

Глава 69

Леннон

Я заставляю себя дышать, превозмогая боль, пока жду, что слезы утихнут.

Феникс, должно быть, понял, что довел меня до предела, поскольку он ни разу не постучал в дверь за те десять минут, что я провела в ванной.

Может быть, он думает, что я ушла.

Может, мне следовало бы.

Кредитная карта все еще при мне, так что я могу вызвать такси и переночевать в отеле.

Вытирая салфеткой опухшие глаза и следы туши, я смотрю на себя в зеркало.