Слова сияния

— Я увидел свет, двигающийся по воздуху снаружи, — сказал Каладин. — И доверился инстинкту.

Рядом в комнату молнией ворвалась Сил и многозначительно посмотрела на него, нахмурившись. Но его слова не были ложью. Он видел свет в ночи. Ее.

— Все эти годы, — проговорил Далинар, — я отвергал истории об убийстве моего брата, которые рассказывали свидетели. Мужчины, ходящие по стенам, люди, падающие вверх, а не вниз... Всемогущий над нами! Кто он такой?

— Смерть, — прошептал Каладин.

Далинар кивнул.

— Почему он вернулся сейчас? — спросила Навани, подходя к Далинару. — Спустя столько лет?

— Он хочет забрать мою жизнь, — сказал Элокар.

Король сидел к ним спиной, и Каладин разглядел в его руке чашу. Он выпил содержимое и сразу же снова наполнил ее из кувшина. Темно-фиолетовое вино. Рука Элокара дрожала, когда он наливал.

Каладин встретился взглядом с Далинаром. Кронпринц слышал. Сет приходил не за королем, а за Далинаром.

Кронпринц промолчал и не стал поправлять короля, поэтому Каладин поступил так же.

— Что нам делать, если он вернется? — спросил Адолин.

— Не знаю, — ответил Далинар, опускаясь на кушетку рядом с сыном. — Не знаю...

«Поухаживай за его ранами, — послышался голос отца Каладина, шепчущий у него внутри. — Хирург. Зашей щеку. Приведи в порядок нос».

У него имелись более важные обязанности. Каладин заставил себя подняться на ноги, хотя ощущение было такое, словно на него повесили свинцовые гири. Он взял копье у одного из мужчин у двери.

— Почему в коридорах так тихо? — спросил он Моаша. — Ты знаешь, где слуги?

— Кронпринц, — пояснил Моаш, кивнув на Далинара. — Светлорд Далинар послал пару человек, чтобы вывести всех слуг из дворца. Он подумал, что если убийца возвратится, то может начать убивать без разбора. Посчитал, что чем больше людей покинут дворец, тем меньше будет жертв.

Каладин кивнул, взял лампу со сферами и вышел в коридор.

— Оставайтесь здесь. Мне нужно кое-что сделать. 

* * *

Когда мостовичок вышел, Адолин сгорбился в своем кресле. Каладин, конечно, ничего не объяснил и не спросил у короля разрешения удалиться. Штормовой парень, похоже, считал себя важнее светлоглазых. Нет, штормовой парень, похоже, считал себя важнее короля.

«Но он сражался с тобой плечом к плечу», — сказала какая-то его часть.

Сколько людей — неважно, со светлыми или темными глазами — так непоколебимо выстояли бы против Носителя Осколков?

Адолин обеспокоенно уставился в потолок. Он не мог увидеть то, что, как ему казалось, он видел. После падения с потолка он ничего не соображал. Несомненно, на самом деле убийца не попал по руке Каладина Клинком Осколков. Ведь теперь рука, судя по всему, работала прекрасно.

Но почему отсутствовал рукав?

«Он упал с убийцей, — подумал Адолин. — Сражался и, видимо, был ранен, но теперь оказывается, что не был».

Могло ли случиться так, что все произошедшее — лишь часть какой-то уловки?

«Прекрати, — мысленно обратился к себе Адолин. — Ты становишься параноиком, как Элокар».

Он посмотрел на короля, который уставился с побледневшим лицом в пустую винную чашу. Он что, действительно опустошил весь кувшин? Элокар направился к своей спальне, где, судя по всему, его ждала добавка, и, потянув за ручку, открыл дверь.

Навани ахнула, заставив короля замереть на месте. Тот повернулся к двери. Обратную сторону доски процарапали ножом, и ломаные линии образовывали последовательность глифов.

Адолин встал. Некоторые из них были цифрами, верно?

— Тридцать восемь дней, — прочитал Ренарин. — Конец всех народов. 

* * *

Каладин устало шел по коридорам дворца, повторяя маршрут, по которому он совсем недавно вел остальных. Вниз, к кухне, в коридор с отверстием, ведущим наружу. Мимо того места, где кровь Далинара залила пол, к перекрестку.

Туда, где лежал труп Белда. Каладин опустился на колени, перевернув тело. Глазницы были выжжены. На лбу остались татуировки свободы, эскиз которых рисовал сам Каладин.

Капитан мостовиков закрыл глаза.

«Я подвел тебя», — подумал он.

Белд, лысый мужчина с угловатым лицом, выжил в Четвертом мосту и во время спасения армии Далинара. Он пережил саму Бездну и только для того, чтобы пасть здесь, от руки убийцы со способностями, которыми тот не должен обладать.

Каладин застонал.

— Он умер, защищая, — раздался голос Сил.

— Я должен был суметь сохранить им жизнь, — сказал Каладин. — Почему я просто не отпустил их на все четыре стороны? Почему наделил обязанностями и снова привел к смерти?

— Кто-то должен сражаться. Кто-то должен защищать.

— Они сделали достаточно! И пролили свою долю крови. Мне стоит прогнать их всех. Далинар сможет найти других телохранителей.

— Они сделали свой выбор, — сказала Сил. — Ты не можешь лишить их этого.

Каладин встал на колени, борясь с горем.

«Ты должен научиться различать, когда проявлять заботу, сын. — Голос его отца. — И когда отпустить. Со временем ты обзаведешься мозолями».

У него никогда не было мозолей. Шторм побери, никогда. Вот почему он не стал бы хорошим хирургом. Он не умел терять пациентов.