Слова сияния

— Ха.

— Ваше предложение по обучению тому, как сражаться с Носителем Осколков, еще в силе?

— Нет.

Зейхел захлопнул дверь и направился обратно к кровати.

Конечно же, мальчишка ворвался внутрь. Проклятые монахи. Считали себя собственностью и не могли иметь личных вещей, поэтому решили, что замки на дверях ни к чему.

— Пожалуйста, — начал Каладин. — Я...

— Малец, — ответил Зейхел, поворачиваясь к нему. — В этой комнате живут два человека.

Мальчишка нахмурился, уставившись на единственную кровать.

— Первый, — продолжил Зейхел, — ворчливый мечник, который испытывает слабость к детям, пытающимся прыгнуть выше головы. Он показывается днем. Второй — очень-очень ворчливый мечник, который абсолютно презирает всех и вся. Он появляется, когда какой-нибудь дурак будит его посреди ночи. Я советую тебе иметь дело с первым, но не со вторым. Понял?

— Понял, — согласился паренек. — Я вернусь.

— Отлично, — ответил Зейхел, устраиваясь на кровати. — И не будь зеленым от земли.

Мальчишка замер около двери.

— Не будь... Что?

«Глупый язык, — подумал Зейхел, забираясь в постель. — Ни одной приличной метафоры».

— Просто измени свое отношение и приходи учиться. Ненавижу выбивать дурь из тех, кто младше меня. В таких случаях я чувствую себя забиякой.

Парень хмыкнул, закрыв дверь. Зейхел натянул одеяло — у проклятых монахов имелось всего лишь одно — и повернулся на другой бок. По привычке он ожидал, что, пока засыпает, в голове будет звучать голос. Конечно же, не произошло ничего подобного.

Не происходило уже многие годы.

ИНТЕРЛЮДИЯ 7. Талн

Огни, что пылали, но погасли. Жар, который он чувствовал, а другие — нет. Его собственные крики, их никто не слышит. Величайшая пытка, от которой зависит жизнь.

— Он просто смотрит вот так, ваше величество.

Слова.

— Кажется, что он ничего не видит. Иногда бормочет. Иногда кричит. Но все время просто вот так смотрит.

Дар и слова. Не его. Никогда не были его. Теперь его.

— Шторма, напрягает, правда? Я вынужден был проскакать весь путь под этим гнетом, ваше величество. Слушал, как он разглагольствует в задней части повозки полдороги. А потом еще полдороги чувствовал, как он уставился мне в спину.

— А Шут? Ты упомянул его.

— Отправился в путь вместе со мной, ваше величество. Но на второй день заявил, что ему нужен камень.

— Камень...

— Да, ваше величество. Он спрыгнул с повозки и нашел один, затем... э-э-э... стукнул им себя по голове, ваше величество. Проделал так три или четыре раза. Вернулся в повозку со странной ухмылкой и сказал... э-э-э...

— Что?

— Ну, он сказал, что ему была нужна... э-э-э... я запомнил его слова специально для вас. Он сказал: «Мне была нужна объективная система взглядов, по которой я мог бы оценить опыт нахождения в твоей компании. Где-то на четвертом или пятом ударе я нашел то, что нужно». Не совсем понимаю, что он имел в виду, сэр. Думаю, он надо мной насмехался.

— Хорошее предположение.

Почему они не кричали? Этот жар! Жар смерти. Смерти и мертвых, мертвых и их разговоров, но не криков о смерти, за исключением смерти, которая не пришла.

— После этого, ваше величество, Шут просто, ну, сбежал. В горы. Как какой-нибудь штормовой рогоед.

— Не пытайся понять Шута, Бордин. Ты только причинишь себе боль.

— Да, светлорд.

— Мне нравится этот Шут.

— Мы в курсе, Элокар.

— Честно говоря, ваше величество, в качестве компании я бы предпочел сумасшедшего.

— Естественно. Если бы людям нравилось находиться в компании Шута, он не был бы Шутом, правда?

Они горели. Стены горели. Пол горел. Все горело внутри места, где невозможно было находиться. Где?

Путешествие. Вода? Колеса?

Огонь. Да, огонь.

— Ты слышишь меня, сумасшедший?

— Элокар, взгляни на него. Сомневаюсь, что он понимает.

— Я Таленел’Элин, Герольд войны.

Голос. Он заговорил. Он не думал о словах. Слова прозвучали, как они звучали всегда.

— Что это было? Говори громче, парень.

— Время Возвращения, Опустошения, почти пришло. Мы должны подготовиться. Вы многое забыли из-за разрушений в прошлом.

— Я могу кое-что разобрать, Элокар. Это алети. Северный диалект. Не то, что ожидаешь услышать от человека с такой темной кожей.

— Откуда у тебя Клинок Осколков, сумасшедший? Скажи мне. Многие Клинки хранятся поколениями, их происхождение и история записаны. Твой совсем никому неизвестен. У кого ты его взял?

— Калак научит обрабатывать бронзу, если вы забыли. Мы напрямую преобразуем для вас блоки металла. Я хотел бы научить вас работе со сталью, но преобразовывать гораздо быстрее, чем ковать, а вам нужно то, что можно производить быстро. Ваши каменные приспособления не помогут справиться с тем, что надвигается.

— Он сказал что-то про бронзу. И камень?

— Ведел поможет обучить ваших хирургов, а Джезриен... он научит вас, как вести за собой людей. Так много потеряно между Возвращениями...

— Клинок Осколков! Откуда ты его взял?

— Как ты отделил его от него, Бордин?

— Никак, светлорд. Он просто его выронил.

— И тот не исчез? Значит, не был связан. Он не мог обладать им долгое время. Его глаза были такого же цвета, когда ты его нашел?