Слова сияния

Он поднял бровь, бросив взгляд на напиток Лоупена.

— Чужаки умирают, поплавав в ваших изумрудных водоемах, — пояснил Сигзил, — потому что вы убиваете любого, кто к ним прикоснется.

— Нет, не правда. Лучше слушай историю. Не будь таким занудой.

— Это просто горячие источники, — проворчал Сигзил, но вернулся к своей выпивке.

Камень закатил глаза.

— Сверху вода. Внизу — нет. Там нечто другое. Вода жизни. Дом богов. Это все правда. Я сам встречал бога.

— Бога вроде Сил? — спросил Каладин. — Или, может быть, спрена реки?

Такие спрены встречались довольно редко, но, предположительно, умели вести простые разговоры, как спрены ветра.

— Нет, — ответил Камень. Он наклонился к ним, как будто хотел поведать какую-то тайну. — Я видел Луну'анаки.

— Ну, здорово, — сказал Моаш. — Замечательно.

— Луну'анаки, — продолжил Камень, — бог путешествий и озорства. Очень сильный бог. Он пришел из глубин океана пика, из царства богов.

— Как он выглядел? — спросил Лоупен, широко раскрыв глаза.

— Как человек, — ответил Камень. — Возможно, алети, хотя кожа была светлее. Очень угловатое лицо. Красивый, пожалуй. С белыми волосами.

Сигзил резко вскинул голову.

— Белые волосы?

— Да, — подтвердил Камень. — Не седые, как у стариков, а белые, хотя он и молодой человек. Он говорил со мной на берегу. Ха! Высмеял мою бороду. Спросил, какой это был год по календарю рогоедов. Решил, что мое имя смешное. Очень сильный бог.

— Было страшно? — спросил Лоупен.

— Нет, конечно же, нет. Луну'анаки не может повредить человеку. Это запрещено другими богами. Все об этом знают.

Камень допил вторую кружку, поднял ее вверх, ухмыльнувшись, и помахал проходящей мимо Ка.

Лоупен быстро опустошил первую кружку. Сигзил выглядел встревоженным и выпил только половину порции. Он уставился на выпивку, но когда Моаш спросил, что с ним, Сигзил отмахнулся, сославшись на усталость.

Каладин наконец отхлебнул своей выпивки. Лависовый эль, пенистый, слегка сладкий. Напиток напомнил ему о доме, хотя пить он начал только в армии.

Остальные сменили тему и заговорили о забегах на плато. Садеас определенно не желал подчиняться приказу работать в команде. Недавно он отправился в забег один, добыл гемсердце прежде, чем на место подоспели остальные кронпринцы, и бросил его на землю к их ногам как что-то несущественное. Однако всего лишь несколько дней назад он и кронпринц Рутар выступили вместе, хотя была не их очередь. Они заявили, что не смогли добраться до гемсердца, хотя все знали, что они преуспели и скрыли добычу.

Об этих поступках, неприкрытых пощечинах по авторитету Далинара, судачили по всем лагерям. Более того, Садеас, похоже, оскорбился тем, что ему не позволили направить следователей в лагерь Далинара для поиска, как он выразился, «важных фактов», связанных с безопасностью короля. Для него все это было просто игрой.

«Кому-то нужно покончить с Садеасом, — подумал Каладин и, причмокнув, глотнул холодной выпивки. — Он такой же подлец, как и Амарам. Неоднократно пытался убить меня и моих людей. Разве у меня нет причин, даже права, чтобы вернуть должок?»

Каладин учился тому, что проделывал убийца: как бегать по стенам, возможно, добираться до окон, считавшихся недоступными. Он мог посетить лагерь Садеаса ночью. Ярко светящийся, неистовый...

Каладин мог восстановить справедливость в мире.

Инстинкт говорил ему, что с такими рассуждениями что-то не в порядке, но что именно, он понять не мог. Выпив еще немного, Каладин оглядел зал и снова заметил, какими расслабленными казались все вокруг. Их жизнь — работа, затем игра. Для них этого достаточно.

Но не для него. Ему нужно нечто большее. Он достал светящуюся сферу, всего лишь бриллиантовый обломок, и начал лениво катать ее по столу.

После примерно часа разговоров, в которых Каладин принимал участие лишь эпизодически, Моаш слегка подтолкнул его локтем в бок.

— Ты готов? — прошептал он.

— Готов? — нахмурился Каладин.

— Ага. Встреча состоится в задней комнате. Я видел, как они пришли недавно. Они будут ждать.

— Кто...

Каладин замолчал, поняв, что подразумевал Моаш. Каладин сказал, что встретится с друзьями Моаша, людьми, которые пытались убить короля. Он похолодел, воздух вдруг показался ледяным.

— Так вот почему ты хотел, чтобы я пошел сегодня?

— Ага, — ответил Моаш. — Я думал, ты сам все понял. Пора.

Каладин посмотрел в свою кружку с темно-желтой жидкостью. В конце концов он выпил залпом оставшийся эль и встал. Ему нужно узнать, кто те люди. Этого требовал его долг.

Моаш извинился за них, сказав, что заметил старого друга, которому хочет представить Каладина. Камень, выглядевший ни капельки не пьяным, засмеялся и махнул им рукой. Он пил... шестую кружку? Седьмую? Лоупен опьянел уже после третьей. Сигзил едва закончил свою вторую и, похоже, не был склонен продолжать.

«Вот вам и соревнование», — подумал Каладин, пропустив Моаша вперед.