Слова сияния

Если не предполагать, что он все-таки взял ее и потерял по дороге.

«Шторма».

Это был всего лишь ничего не значащий амулет на удачу. Так или иначе, Адолина бросило в пот, когда Ренарин выбежал из комнаты, чтобы отправить гонца на поиски. Он не вернется вовремя. Снаружи уже слышался нарастающий рев толпы, предшествующий началу поединка. Адолин неохотно позволил оружейникам начать облачать себя в Доспехи.

К тому времени, как ему передали шлем, он вернулся к привычному ожиданию — странной смеси тяжести в животе и расслабленности в мышцах. Нельзя сражаться напряженным. Можно сражаться возбужденным, но не напряженным.

Адолин кивнул слугам, и они открыли дверь, пропуская его на арену. По громким приветственным возгласам можно было понять, где сидели темноглазые. Светлоглазые с его появлением, наоборот, притихли. Хорошо, что Элокар зарезервировал места для темноглазых. Адолину нравился шум. Он напоминал о поле боя.

«Когда-то, — подумал Адолин, — мне не нравилось сражаться в битве, потому что там не так тихо, как на дуэли».

Несмотря на первоначальное нежелание быть солдатом, он им стал.

Адолин вышел в центр арены. Соперники еще находились в своих подготовительных комнатах.

«Сначала разделайся с Релисом, — сказал себе Адолин. — Ты знаешь его манеру боя».

Релис предпочитал стойку лозы, медленную и устойчивую, но с внезапными, быстрыми выпадами. Адолин не был уверен, кого Релис приведет драться с ним, хотя тот позаимствовал полный комплект Доспехов и Клинок короля. Возможно, ради мести его кузен попытается еще раз?

Шаллан сидела на противоположной стороне арены, ее рыжие волосы выделялись в толпе, словно кровь на камне. Рядом стояли два охранника-мостовика. Адолин обнаружил, что кивает, оценив предусмотрительность Каладина, и поднял кулак, приветствуя Шаллан. Она помахала в ответ.

Адолин сделал несколько движений, переминаясь с ноги на ногу, позволяя силе Доспехов заструиться по телу. Он мог победить даже без цепочки матери. Проблема в том, что сразу после боя он намеревался вызвать Садеаса. А значит, необходимо сохранить достаточно сил для второго поединка.

Адолин взволнованно осмотрелся. Здесь ли Садеас? Да, сидит неподалеку от отца и короля. Принц сузил глаза, вспомнив сокрушительный момент понимания, когда он увидел армии Садеаса отступающими с Башни.

Эта мысль придала решимости. Он долго переваривал то предательство. Наконец настало время расплаты.

Двери напротив открылись.

На арену вышли четверо в Доспехах Осколков.

* * *

— Четверо? — воскликнул Далинар, вскочив на ноги.

Каладин сделал шаг вниз. Да, все выходящие на песок дуэльной арены были Носителями Осколков. Один из них оказался облачен в королевские Доспехи; остальные трое надели свои собственные, украшенные орнаментом и росписью.

Внизу верховный судья схватки повернулась и вскинула голову в сторону короля.

— Что происходит? — зарычал Далинар Садеасу, который сидел совсем недалеко.

Светлоглазые, сидевшие на трибунах между ними, ссутулились или разбежались, позволив кронпринцам беспрепятственно видеть друг друга.

Садеас и его жена лениво обернулись.

— Почему ты спрашиваешь меня? — спросил Садеас в ответ. — Это не мои люди. Сегодня я просто зритель.

— О, не будь таким занудой, Садеас, — крикнул Элокар. — Ты же прекрасно знаешь, в чем дело. Почему их четверо? Или предполагается, что Адолин должен выбрать двоих, с кем будет сражаться?

— Двоих? — переспросил Садеас. — Когда это он сказал, что будет сражаться с двумя?

— Когда договаривался о дуэли, — громко крикнул Далинар. — Парная дуэль в невыгодном положении, двое на одного, согласно дуэльным соглашениям!

— Вообще-то, — ответил Садеас, — юный Адолин согласился на другое. Ведь из очень достоверных источников я слышал, что он сказал принцу Релису следующее: «Я буду сражаться с тобой и с кем угодно еще, кого ты приведешь». Я не слышал упоминания их количества, что означает для Адолина полную дуэль в невыгодном положении, а не парную. Релис может привести столько народу, сколько захочет. Я знаю нескольких писцов, которые зафиксировали точные слова Адолина, и я слышал, как верховный судья переспросила его, осознает ли он, что наделал, и он ответил «да».

Далинар тихо зарычал. Это был звук, которого Каладин никогда не слышал от него, рык зверя на цепи. Мостовик удивился. Однако кронпринц сдержался и резко сел.

— Он нас обхитрил, — тихо сказал Далинар королю. — Снова. Нам необходимо отступить и обдумать следующий шаг. Нужно сказать Адолину признать поражение.

— Ты уверен? Если Адолин признает поражение, он проиграет, дядя. На кону шесть Осколков, как я понимаю. Все, чем ты владеешь.

Каладин видел, как внутри Далинара происходит борьба: вздернутые брови, нарастающий румянец на щеках, нерешительность в глазах. Сдаться? Без борьбы? Вероятно, это решение было бы правильным.

Но Каладин сомневался, что Далинар сможет его принять.

Внизу после длительной паузы застывший на песке Адолин поднял руку в знак согласия. Судья объявила о начале дуэли.

* * *

«Я — идиот. Я — идиот. Я — проклятый штормом идиот!»