Слова сияния

Если Всемогущий мертв, кому поклонялся Далинар? Во что верил?

— Нам нужно записать твои воспоминания о видении, — сказала Навани, вздыхая и отстраняясь от него. — Пока они еще свежие.

Он кивнул. Было важно иметь описание, чтобы сопоставить его с записями. Кронпринц начал перечислять, чему он стал свидетелем, говоря достаточно медленно, чтобы Навани успевала конспектировать. Он описал озеро, одежду людей, странную крепость в отдалении. Навани утверждала, что существовали истории о больших строениях в Чистозере, рассказанные кем-то, жившим там. Ученые считали их вымышленными.

Далинар встал и начал мерить шагами комнату, перейдя к описанию жуткой твари, поднявшейся из озера.

— Оно оставило после себя углубление в дне озера, — объяснил Далинар. — Представь, что ты нарисовала на полу тело, а потом наблюдала, как это тело выдирает себя из земли. Представь, каким тактическим преимуществом обладало бы такое существо. Спрены перемещаются быстро и легко. Один из них может проскользнуть за ряды солдат, затем подняться и напасть на вспомогательный персонал. Каменное тело этого чудовища наверняка непросто сокрушить. Шторма... Клинки Осколков. Увиденное заставляет меня задуматься, не для борьбы ли с подобными существами они на самом деле были созданы.

Навани улыбнулась, не переставая писать.

— Что? — спросил Далинар, замерев на месте.

— Ты солдат до мозга костей.

— Да. И что?

— Это так мило, — ответила она, закончив. — Что произошло дальше?

— Со мной заговорил Всемогущий.

Он передал ей слова настолько точно, насколько хорошо смог запомнить, перемещаясь по комнате медленными, спокойными шагами.

«Мне необходимо спать дольше», — подумал Далинар.

Он больше не был молодым, как двадцать лет назад, алети, способным бодрствовать всю ночь напролет с Гавиларом, слушая за чашей вина о планах брата, а на следующий день бросаться в битву переполненным энергией и жаждой соперничества.

Когда он закончил рассказ, Навани поднялась, убирая письменные принадлежности. Женщина записала его слова и поручит своим ученым, вернее, его ученым, которых она присвоила, сопоставить слова на языке алети со сделанными ею записями. Хотя, конечно же, сначала удалит все строки, где он упоминает о деликатных вопросах, таких, как, например, смерть Всемогущего.

Она также займется поиском исторических упоминаний, подходящих под его описания. Навани любила, чтобы все было четко и определенно. Она подготовила временную линию всех видений, пытаясь выстроить из них единый рассказ.

— Ты все еще собираешься обнародовать обращение на этой неделе? — спросила она.

Далинар кивнул. Он распространил его среди кронпринцев неделю назад, тайно. Кронпринц собирался обнародовать его в лагерях в тот же день, но Навани убедила его, что будет мудрее вести себя по-другому. Новости просачивались, но у кронпринцев появилось время подготовиться.

— Обращение распространят публично через пару дней, — ответил он. — До того, как кронпринцы смогут оказать дальнейшее давление на Элокара, чтобы он его отозвал.

Навани поджала губы.

— Это необходимо сделать, — сказал Далинар.

— Предполагалось, что ты их объединишь.

— Кронпринцы как избалованные дети, — проговорил Далинар. — Чтобы изменить их, потребуются крайние меры.

— Если из-за тебя распадется королевство, мы никогда не сможем его объединить.

— Мы позаботимся о том, чтобы оно не распалось.

Навани оглядела его с головы до ног и улыбнулась.

— Должна признать, мне по нраву твоя более уверенная в себе версия. Если бы я только могла одолжить немного этой уверенности, когда дело касается нас...

— Я достаточно уверен в том, что касается нас, — сказал Далинар, притягивая ее ближе.

— Правда? Потому что эти перемещения между королевским дворцом и твоим комплексом тратят кучу моего времени каждый день. Если бы я переехала сюда, скажем, в твои покои, только подумай, насколько все стало бы удобнее.

— Нет.

— Ты уверен, что нам не позволят пожениться, Далинар. Так что еще остается? Дело в моральных принципах? Ты сам сказал, что Всемогущий мертв.

— Что-то либо правильно, либо нет, — упрямо ответил он. — Всемогущий здесь ни при чем.

— Бог, — решительно проговорила Навани, — ни при чем, независимо от того, правильны или нет его приказы.

— Э-э. Да.

— Осторожно, — сказала Навани. — Ты начинаешь говорить, как Джасна. Так или иначе, если Бог мертв...

— Бог не мертв. Если Всемогущий умер, значит, он никогда не был Богом, вот и все.

Женщина вздохнула и, все еще находясь в объятиях кронпринца, поднялась на цыпочки и поцеловала его, отнюдь не скромно. Навани полагала скромность показной и легкомысленной. Поэтому поцелуй получился страстным, она сильно прижалась губами к его рту, запрокинув голову Далинара назад, желая большего. Когда она отступила, он почувствовал, что ему не хватает воздуха.

Навани улыбнулась, затем повернулась собрать свои вещи — Далинар не заметил, как она уронила их во время поцелуя — и направилась к двери.

— Терпение не является моей добродетелью, как видишь. Я так же испорчена, как кронпринцы, и привыкла получать то, что хочу.