Слова сияния

Шаллан заменила бумагу, подняла самоперо и установила его в верхнем углу страницы. Через секунду отдаленный компаньон Тин начал писать снова.

«Ваши наниматели по заданию в Амидлатне хотят встретиться, — вывело перо. — Похоже, у Кровьпризраков есть для вас новая работа. Хотели бы вы назначить с ними встречу в военных лагерях?»

Перо остановилось на месте, ожидая ответа. Что там было выше? Что эти люди — покровители Тин, Кровьпризраки, — нашли нужную им информацию… информацию насчет города.

Уритиру. Люди, убившие Джасну, люди, угрожавшие ее семье, искали тот же город. Одно долгое мгновение Шаллан пристально смотрела на лист бумаги и выведенные на нем слова. Ватах со своими людьми начали вытаскивать одежду из сундука Тин, простукивая стенки в поисках тайников.

«Хотели бы вы назначить с ними встречу?..»

Шаллан взялась за самоперо, сменила режим фабриала и написала одно-единственное слово.

«Да».

ИНТЕРЛЮДИЯ 5. Наездник Штормов

В Нараке тщательно закрывали окна — наступала ночь, надвигался шторм. Под двери подкладывали тряпки, устанавливали укрепляющие щиты, закладывали окна большими квадратными деревянными блоками.

Эшонай не присоединилась к приготовлениям. Она стояла перед входом в жилище Тьюда и слушала его донесение — воин только что вернулся со встречи с алети, на которой договорился о переговорах, чтобы обсудить мир. Она хотела послать кого-нибудь раньше, но Совет пяти совещался и жаловался до тех пор, пока Эшонай не захотелось их всех придушить. Хорошо, что они все хотя бы согласились позволить ей отправить посланника.

— Через семь дней, — сказал Тьюд. — Встреча состоится на нейтральном плато.

— Ты его видел? — с нетерпением спросила Эшонай. — Терновника?

Тьюд покачал головой.

— Что насчет того, другого? — спросила Эшонай. — Волноплета?

— Он тоже не показался. — Тьюд выглядел обеспокоенным. Слушающий посмотрел на восток. — Тебе лучше поспешить. Я могу рассказать все подробно после шторма.

Эшонай кивнула, положив руку на плечо друга.

— Спасибо.

— Удачи тебе, — проговорил Тьюд в ритме решимости.

— Всем нам, — ответила она.

Он закрыл дверь, оставив ее одну в темном, казавшемся пустым городе. Эшонай проверила штормовой щит на спине, затем вынула из кармана сферу с пойманным Венли спреном и настроила ритм решимости.

Время пришло. Она побежала навстречу шторму.

Ритм решимости представлял собой неторопливое биение с равномерным, восходящим ощущением важности и силы. Эшонай покинула Нарак и прыгнула, перелетев через первое ущелье. Только боевая форма даровала силу для подобных прыжков. Чтобы перебраться на другие плато, где расположились плантации, рабочие использовали веревочные мосты, которые стягивали и сворачивали перед каждым штормом.

Она приземлилась на ноги, ее шаги совпадали с ритмом решимости. Вдалеке показалась стена шторма, едва различимая в темноте. Ветер усилился, дуя с такой силой, будто стремился остановить Эшонай. В воздухе над головой метались взад-вперед и танцевали спрены ветра. Предвестники грядущего.

Эшонай перепрыгнула еще через два ущелья и остановилась, оказавшись на вершине небольшого холма. Теперь стена шторма закрывала ночное небо, неумолимо надвигаясь на нее. Необъятное темное полотнище из мусора и дождя, знамя из воды, камней, грязи и погубленных растений. Эшонай отвязала со спины большой щит.

Для слушающих побывать в шторме представлялось чем-то романтичным. Да, шторма ужасали, но каждый слушающий должен был провести несколько ночей снаружи во время шторма, один. В песнях говорилось, что тот, кто ищет новую форму, будет защищен. Она не знала, фантазия это или реальный факт, но песни не мешали большинству слушающих скрываться в каменных расселинах, чтобы уберечься от стены шторма, а затем выходить на открытое место.

Эшонай предпочитала щит. Ей казалось, что она встречается с Наездником лицом к лицу. Он был душой шторма, люди называли его Отцом Штормов, и он не являлся одним из богов ее народа. В действительности в песнях его называли предателем — спреном, который выбрал защиту людей вместо слушающих.

Но все же, ее народ его уважал. Наездник убил бы всякого, кто не проявил уважение.

Эшонай укрепила низ щита в неровности на каменной поверхности, уперлась в него плечом, опустила голову и напряглась, отставив одну ногу в сторону. В другой руке он держала камень со спреном внутри. Она предпочла бы надеть свои Доспехи Осколков, но они каким-то образом мешали процессу трансформации.

Эшонай чувствовала и слышала приближение шторма. Дрожала земля, ревела буря. В холодном порыве мимо нее пронеслись обрывки листьев, как разведчики перед наступающей армией, чьим боевым кличем был воющий ветер.

Она зажмурила глаза.

На нее обрушился шторм.

Несмотря на специально принятое положение и напряженное тело, что-то проломило щит, и его унесло прочь. Ветер поймал и выхватил щит из ее пальцев. Эшонай споткнулась, отлетев назад, и бросилась к земле, плечом к ветру, спрятав голову.