Слова сияния

Далинар положил руки на толстый каменный подоконник. Он смотрел наружу так, как будто мог видеть там что-то, недоступное для остальных.

— Я сделаю нас теми, кем мы были раньше, сынок. Королевством, которое может выдержать шторма, королевством, в котором царит свет, а не тьма. У меня будет по-настоящему единый Алеткар, с теми кронпринцами, кто верен и справедлив. И даже больше. — Он побарабанил по подоконнику. — Я собираюсь возродить Сияющих рыцарей.

От потрясения Каладин чуть не уронил копье на пол. К счастью, на него никто не смотрел — все вскочили на ноги, уставившись на Далинара.

— Сияющие? — переспросила ее светлость Тешав. — Вы сошли с ума? Вы собираетесь попытаться возродить секту предателей, которые оставили нас на растерзание Несущим Пустоту?

— Все остальное звучит неплохо, отец, — проговорил Адолин, делая шаг вперед. — Я знаю, что ты много думаешь о Сияющих, но ты видишь их... не так, как все остальные. Не выйдет ничего хорошего, если ты объявишь, что хочешь следовать их примеру.

Король просто застонал, спрятав лицо в ладонях.

— Люди ошибаются на их счет, — сказал Далинар. — Но есть еще истинные Сияющие, основанные Герольдами. Даже воринская церковь признает, что когда-то они были порядочными и справедливыми. Мы должны напомнить людям, что Сияющие рыцари как орден являлись символом чего-то величественного. Если бы это не было правдой, они не могли бы «пасть», как утверждается в легендах.

— Но зачем? — спросил Элокар. — В чем смысл?

— Я должен это сделать. — Далинар помедлил. — Я до сих пор не до конца уверен, зачем именно. Могу сказать только, что мне дали такие указания. В качестве защиты и подготовки перед тем, что грядет. Какой-то шторм. Возможно, окажется, что против нас просто ополчатся кронпринцы. Я сомневаюсь в этом, но, возможно.

— Отец, — произнес Адолин, положив ладонь на руку Далинара. — Это все, конечно, очень хорошо, и, может быть, у тебя получится изменить общее представление о Сияющих, но... Душа Ишар, отец! Они были способны делать вещи, недоступные нам. Просто назвать кого-то Сияющим не значит, что он получит фантастические силы, как в легендах.

— Смысл существования Сияющих гораздо глубже, чем просто их способности. Они следовали идеалу. Чего как раз не хватает в наши дни. Мы, возможно, не сможем превратиться в древних волноплетов — получить их силы — но мы можем постараться скопировать Сияющих другими способами. Я настаиваю на этом. Не пытайтесь меня разубедить.

Остальные не казались убежденными.

Каладин прищурился. Так знал Далинар о его способностях или нет?

Совет перешел на более повседневные темы, например, как заставить Носителей Доспехов сражаться с Адолином и как усилить патрули на прилегающих территориях. Далинар считал, что для его замыслов необходимо предварительно обезопасить военные лагеря.

Когда совет наконец завершился и большинство присутствующих разошлись, спеша выполнить приказы, Каладин все еще размышлял над тем, что Далинар сказал о Сияющих. Кронпринц не осознавал этого, но оказался предельно точным. У Сияющих рыцарей действительно были идеалы, и они их так и называли. Пять идеалов, бессмертные слова.

«Жизнь перед смертью, — подумал Каладин, поигрывая сферой, которую достал из кармана, — сила перед слабостью, путь перед целью».

Эти слова составляли первый идеал во всей его полноте. У Каладина имелось только слабое представление, что все это значит, но его невежество не помешало ему сформулировать второй идеал Бегущих с Ветром — клятву защищать тех, кто не мог защитить себя сам.

Сил не открыла ему оставшиеся три. Она сказала, что он узнает их, когда придет время. Или не узнает и не продвинется вперед.

Хотел ли он этого? Чтобы стать кем? Одним из Сияющих рыцарей? Каладин никогда не просил, чтобы его жизнью правили чьи-то чужие идеалы. Он просто хотел выжить. А теперь он каким-то образом оказался на пути, по которому ни один человек не ступал уже многие века. С возможностью стать тем, кого люди по всему Рошару ненавидели или боготворили. Так много внимания...

— Солдат? — позвал Далинар, остановившись около двери.

— Сэр.

 Каладин выпрямился и отсалютовал. Ему нравилось стоять по стойке смирно, занимать свое место. Он не был уверен, являлось ли это приятным воспоминанием о жизни, которую он когда-то любил, или жалостливыми переживаниями громгончей, снова посаженной на привязь.

— Мой племянник прав, — сказал Далинар, провожая взглядом короля, уходящего по коридору. — Моей семье могут попытаться причинить вред. Таков их образ мыслей. Понадобится постоянная охрана для Навани и моих сыновей. Твои лучшие люди.

— У меня их примерно два с половиной десятка, сэр, — ответил Каладин. — Этого недостаточно для полных круглосуточных охранных нарядов для вас четверых. Мне стоило обучить больше людей задолго до этого, но копье в руках мостовика не делает его солдатом, а уж тем более хорошим телохранителем.

Далинар озабоченно кивнул и потер подбородок.

— Сэр?