Слова сияния

Каладин взглянул на молодого принца. Отец Штормов, трудно не чувствовать себя крошечным, когда рядом скачет такое чудовище, как у Адолина. Каладин попытался пришпорить свою клячу, чтобы она шла быстрее. Та продолжала цокать на одной скорости, описывая круги, что являлось своего рода тренировочной пробежкой для лошадей.

– Возможно, в молодости Капелька отличалась резвостью, – сказал Адолин, кивая на кобылу Каладина, – но это было пятнадцать лет назад. Если честно, я удивлен, что она все еще здесь, но, похоже, лошадь прекрасно подходит для обучения детей. И мостовиков.

Каладин не обращал на принца внимания, смотря вперед и по-прежнему пытаясь заставить лошадь набрать скорость и догнать Натама.

– Но если ты хочешь что-то погорячее, – продолжил Адолин, указав в сторону, – вон та, Гроза, возможно, понравится тебе больше.

Он указал на большую стройную кобылу в собственном вольере, оседланную и привязанную к столбу, который прочно укрепили в отверстии в земле. Длинная веревка позволяла лошади совершать короткие пробежки, но только по кругу. Фыркая, она дергала головой.

Адолин ударил пятками своего коня, послав его вперед, и обогнал Натама.

«Гроза, значит?» – подумал Каладин, осматривая животное.

Определенно, кобыла казалась порезвее, чем Капелька. Также казалось, что лошадь будто хотела вырвать кусок из любого, кто подойдет слишком близко.

Каладин повернул Капельку в нужном направлении. Приблизившись, он притормозил, чему его кобыла только обрадовалась, и слез на землю. Сделать это оказалось сложнее, чем он ожидал, но ему удалось не упасть лицом вниз. Оказавшись на земле, Каладин упер руки в бока и начал рассматривать бегающую внутри ограждения лошадь.

– Не ты ли только что жаловался, – сказала Сил, появляясь из-за головы Капельки, – что предпочел бы идти пешком, чем позволил лошади нести себя?

– Ага, – ответил Каладин.

Неосознанно он удерживал в себе немного штормсвета. Совсем чуть-чуть. Когда он говорил, свет утекал, невидимый, но, присмотревшись, Каладин заметил в воздухе легкую рябь.

– Тогда что же ты делаешь, раздумывая насчет того, чтобы оседлать ту лошадь?

– Эта лошадь, – сказал он, кивнув на Капельку, – только для прогулок. Прогуливаться я могу и на собственных ногах. Та другая – для войны.

Моаш был прав. Лошади – преимущество на поле битвы, поэтому Каладин должен хотя бы в общих чертах знать, как с ними обращаться.

«Такой же аргумент привел мне Зейхел относительно обучения сражаться против Носителя Осколков, – подумал Каладин с беспокойством. – А я его отверг».

– Что ты надумал сделать? – спросила Дженет, подъезжая к нему.

– Я оседлаю ту лошадь, – ответил Каладин, указав на Грозу.

Дженет фыркнула.

– Она сбросит тебя в один миг, и ты свернешь себе шею, мостовик. Она не любит наездников.

– На ней седло.

– Только чтобы она могла к нему привыкнуть.

Лошадь закончила круг галопом и притормозила.

– Мне не нравится твой взгляд, – сказала ему Дженет, поворачивая свое животное в сторону. Ее лошадь стала нетерпеливо топтаться, как будто желала двигаться дальше.

– Я собираюсь попробовать, – проговорил Каладин и пошел вперед.

– Ты даже не сможешь на нее взобраться.

Дженет внимательно наблюдала, словно ей было любопытно, что он намеревается делать. Хотя, как казалось Каладину, Дженет больше заботила безопасность лошади, а не его собственная.

Сил приземлилась на плечо мостовика, пока он шел к Грозе.

– Все снова получится так, как на полигоне светлоглазых, да? – спросил Каладин. – Закончится тем, что я буду валяться на земле, уставившись в небо, и чувствовать себя дураком.

– Возможно, – беспечно ответила Сил. – Так почему ты решился? Из-за Адолина?

– Да ну, – ответил Каладин. – Пусть принц катится к штормам.

– Тогда почему?

– Потому что я боюсь этих чудовищ.

Сил посмотрела на него озадаченно, но для Каладина все было предельно ясно. Впереди Гроза выдыхала огромные клубы пара и посматривала на него. Они встретились взглядами.

– Шторма! – донесся голос Адолина позади. – Мостовичок, не вздумай взаправду так поступать! Ты с ума сошел?

Каладин подошел к лошади. Танцующим движением она отодвинулась на несколько шагов назад, но позволила ему коснуться седла. А он втянул еще немного штормсвета и забросил себя в седло.

– Бездна! Что за... – прокричал Адолин.

Больше Каладин ничего не расслышал. Усиленный штормсветом прыжок позволил ему взмыть выше, чем когда-либо удавалось обычному человеку, но его цель уже двигалась. Он схватился за луку седла и перекинул одну ногу, но лошадь стала брыкаться и попыталась встать на дыбы.

Зверюга была чудовищно сильна, особенно по контрасту с Капелькой. Каладина чуть не выбросило из седла при первом же взбрыкивании. Отчаянным взмахом ладони он зарядил седло штормсветом и приклеил себя к нему. Это означало, что, вместо того чтобы Каладина сбросило со спины лошади как безвольную тряпку, его стало дергать взад-вперед как безвольную тряпку. Он каким-то образом умудрился схватиться за гриву и, скрипя зубами, пытался сделать все возможное, чтобы не лишиться чувств.